Читать «Концерт бесов» онлайн - страница 2

Я служил еще тогда в гвардии. Срок моего отпуска оканчивался на первой неделе Великого поста, и, чтобы не попасть в беду, я должен был непременно в чистый понедельник отправиться обратно в Петербург. Желая воспользоваться последними днями моего отпуска и повеселиться досыта, я провел всю масленицу самым беспутным образом. Днем - блины, катанья, званые обеды, вечером - театры, а ночью до самого утра балы и домашние маскарады не дали мне во всю неделю ни разу образумиться. Я был беспрестанно в каком-то чаду и совершенно потерял из виду приятеля моего Зорина. В воскресенье, то есть в последний день масленицы, я приехал ранее обыкновенного в публичный маскарад. Народу была бездна, каждые двери приходилось брать приступом, и я насилу в четверть часа мог добраться до Ротонды. Музыка, шумные разговоры, пискотня масок, которые, несмотря на то, что задыхались от жара, не переставали любезничать и болтать вздор; ослепительный свет от хрустальных люстр, пестрота нарядов и этот невнятный, но оглушающий гул многолюдной толпы, составленной из людей, которые хотят, во что бы ни стало, веселиться, все это сначала так меня отуманило, что я несколько минут не слышал и не видел ничего. Желая перевести дух, я стал искать местечка, где бы мог присесть и немного пооглядеться. Пробираясь вдоль стены, вдруг услышал я, что кто-то называет меня по имени; обернулся, гляжу - высокий мужчина, в красном домино и маске, манит меня к себе рукою. В ту самую минуту, как я к нему подошел, сосед его встал с своего места.

- Садись подле меня, - сказал он, - насилу-то мы с тобою повстречались! Да что ж ты на меня смотришь? - продолжал замаскированный, - неужели ты не узнал меня по голосу?

"Да, - подумал я, - в этом голосе есть что-то знакомое, но он так дик, так странен…"

- Ну, если ты меня не узнаешь, так смотри! - сказал человек в красном домино, приподымая свою маску. Я невольно отскочил назад - сердце мое замерло от ужаса… Боже мой! так точно, это Зорин! это его черты!.. О, конечно!.. Это он, точно он!.. Когда будет лежать на столе, когда станут отпевать его… Но теперь… Нет, нет!.. Живой человек не может иметь такого лица!

- Что ты? - спросил он с какою-то странною улыбкою, - уж не находишь ли ты, что я переменился?

- О! чрезвычайно!

- Так зачем же говорят, что печаль меняет человека… Неправда! не печаль, а разве радость.

- Радость?

- Да, мой друг! О, если б ты знал, как я счастлив! Послушай! - продолжал мой приятель вполголоса и поглядывая с робостию вокруг себя, - только, Бога ради, чтоб никто не знал об этом! Она здесь!

- Она?.. Кто она?

- Лауретта.

- Неужели?

- Да, мой друг, она здесь. О, как она меня любит! Она покинула свою милую родину, променяла свои вечно-голубые небеса на наше облачное угрюмое небо; там, в кругу родных своих, пригретая солнышком благословенной Италии, она цвела, как пышная роза; а здесь, одна, посреди людей мертвых и холодных, как наши вечные снега, она если не завянет сама, то погубит навсегда свой дар, переживет свою славу, и все это для меня!.. Она, привыкшая дышать пламенным воздухом Италии, не побоялась наших трескучих морозов, наших зимних вьюг, забыла все, покинула все, - живая легла в эту обширную, холодную могилу, которую мы называем нашим отечеством, - и все это для меня!.. И все это для того, чтобы увидеться опять со мною!