Читать «Кони в океане» онлайн - страница 69

— За что страдаем?

Действительно, обидно. Только устроился… Пыль веков. Ну, ничего, еще не все потеряно. Везде друзья. Кристина! И он проследовал из зала мимо гневной толпы вопрошавших «За что страдаем?».

Только бы Кристину сейчас найти, а там уж она что-нибудь придумает. В порядке исключения из общего правила. Только бы добраться до телефона. Верный друг в беде не оставит. Чем бог послал! Лондон-Москва, Москва-Лондон…

И мне, кажется, повезло. Даже звонить не надо будет. Тут же при выходе из читального зала по коридору шла Кристина. До чего же вовремя!

— Кристина, такое дело… Тут у вас забастовка, а у меня командировка, каждый день на счету. Жаль, пропадет время. Нельзя ли по-дружески…

Холодный взор оборвал мою речь. Кристина, с которой мы были уже знакомы несколько лет, вели переписку, обменивались книгами, помогали друг другу в библиографических розысках, эта самая Кристина, посмотрела на меня так, будто впервые видит. И подкреплен был этот взгляд еще более холодным тоном, каким она произнесла:

— Что ж, скажите «спасибо» за все за это госпоже Тэтчер! — и пошла по коридору дальше, не оборачиваясь.

Я бросился обратно в зал и присоединился к читательской демонстрации, выступавшей под лозунгом «За что страдаем?».

— Нет, вы скажите нам, почему мы должны страдать? — добивался мой сосед-читатель.

— Для того, — отвечал сухопарый библиограф, — чтобы понять, насколько это дело нешуточное.

Мне кажется, леди Вентворт потратила излишний полемический пыл, оспаривая достоверность кошки, хотя, впрочем, во всех ее доводах тоже порода сказывалась: ей претило это принижение высококровного коня вымышленными «приключениями» и сомнительными связями так, словно истина о высокой крови была бледнее красочных вымыслов.

«Люди выводят лошадей, похожих на самих себя», — писала правнучка лорда Байрона. И дальше она как пример приводила толстых, мясистых лошадок, которых особенно уважали при дворе короля Генриха VIII, и судить, насколько отвечали эти лошади наружности и нраву полнотелого, плотоядного короля, сменившего по соображениям, как личным, так и государственным, одну за другой четыре жены, мы можем по портрету великого Гольбейна и пьесе Шекспира.

Рассказывала леди Вентворт и о конноспортивных нравах при королеве Елизавете, которая отправила на эшафот, не дрогнув, своего бывшего фаворита и покровителя Шекспира, графа Эссекса. Королева любила бешеную скачку в погоне за зверем, но особенно любила она, когда кожу с загнанного оленя сдирали живьем. Исключительным расположением королевы пользовался ловчий по имени Селвин: он был исключительно искусным наездником и охотником, умел на полном скаку прыгнуть из седла на спину оленя и, схватив его за рога, держаться на нем до тех пор, пока королева не подъедет как можно ближе, и тут, у нее на глазах, полоснуть живую добычу по горлу…

— Обратите внимание на этот миниатюрный домик у дороги, — сказал мне спутник в междугородном автобусе на пути из Лондона в Оксфорд. — Знаете, что это такое? Охотничий шалаш королевы Елизаветы. Была большой покровительницей охоты. Неправда ли, мило?