Читать «Колдовские чары (= Дорога чести)» онлайн - страница 146

— Португалию?

— А, ну да… Оно именно так. Так вот, продал меч ему купец из энтой самой Порту-галии. А уж тот купец побывал в далекой стране, о коей и представления мы никакого не имеем, и живут там низкорослые желтые люди…

— Это вроде татар? — решил подыграть Костя.

— Ну, не знаю, Константин Иваныч, может, и навроде татар. А токмо молются не Магомету, а каким-то языческим нечестивым богам. — И боярин размашисто перекрестился. — Так вот, у них тоже свои воины есть, и страшно промеж собою воюют. А те самые купцы из… тьфу ты, забыл, как их нечестивая страна зовется… им мушкеты привозят. Да говорят, те желторожие сами их делать обучились, но все больше мечами друг друга режут. А уж коли такой воин окружен противниками, так живым им в руки ни за что не сдастся — кишки себе вспарывает, да и вся недолга.

Н-да, сведения о Японии были здесь довольно точны — конечно, по меркам шестнадцатого века, и гражданская война всех со всеми там еще долго не закончится.

— Ну… а если б ты все сие к себе в Москву забрал, на трех бы моих возах увез, а взамен бы отдал мне свою… как ее?.. винтовку да пистолет? Ударили бы по рукам? — продолжал канючить боярин, увидевший, что собеседник погрузился в размышления. — Все равно ты бы сделал себе оружие другое, раз сам его работал, а у меня была бы память о тебе.

Константин, который рассматривал собрание оружия и видел немалую ценность коллекции, действительно на минуту призадумался: «А что, если и впрямь отдать ему винтовку и револьвер? Ну, будет себе дичь стрелять да перед соседями выхваляться. Ведь не шведам или кому-другому секрет отдаст!» Но, поразмышляв, ответил он вежливым, но решительным отказом:

— Прости меня, боярин, не отдам. Мне Борису Годунову не только чертежи представить нужно, но и сразу, для пущей убедительности, показать оружие в стрельбе. А в Москве у меня ни кузни, ни железа, а знаю твердо, что в следующем году на первопрестольную пойдет орда. Нужно столицу защищать, не то пожгут ее татары, как пожгли при покойном царе Иване. Не серчай. Когда наделают для стрельцов да для детей боярских, которые на конях бой ведут, много моих винтовок да пистолетов, тогда и тебе пару можно сделать да с нарочным прислать. Обожди немного.

— Ладно, обнадежил! — с веселым лицом отвечал Бутырин. — Тогда пойдем, душа моя, закусим малым-мало да в баньку сходим, а уж после баньки — ужин, каким тебя, как я уже сказал, на Москве потчевать не станут. Идем же!

Не снимая с плеча винтовки, прошел Константин с хозяином в светлицу, служившую, как видно, трапезной. Здесь на столе уже стояли блюда да кувшины. Боярин усадил гостя за стол, снял крышки с серебряных приборов, которых понаставлено было не меньше дюжины, стал объяснять, где лососинка, где стерляжьи и белужьи спинки, где студень трех видов, где заливные рыба и зайчатина, а где щучьи головы с чесноком, а где холодные буженина, медвежатина и ветчина под хреном. Особо рекомендовал попробовать редьку «по-царьградски», которую у него в дому готовят вкуснее, чем в самом Царьграде.

Надо сказать, и Константин не представлял, готовят ли еще редьку в Царьграде, который (как, между прочим, и Новгород) уже более века находился под оккупацией. Правда, не московитской, а турецкой, ну да хрен редьки вряд ли слаще.