Читать «Козьма Прутков и его друзья» онлайн - страница 8

Петр Федотыч Прутков написал «Амбицию» в молодости, и, по свидетельству Пруткова (сына), Державин и Херасков одобряли ее, но Сумароков составил на нее эпиграмму:

Ликуй, парнасский бог! Прутков уж нынь пиит,

Для росских зрелищей «Амбицию» чертит;

Хотел он, знать, своей комедией робятской

Пред светом образец явить амбицьи хватской;

Но Аполлон за то, собрав прутков длинняе,

Его с Парнаса — вон, чтоб был он поскромняе!

Оперетта в трех картинах «Черепослов, сиречь Френолог», сочинение Петра Федотыча Пруткова (отца), была не только напечатана, но и увидела сцену в театре В. Ф. Комиссаржевской через много лет после кончины и отца и сына Прутковых, а именно в 1909 году.

Несколько ошарашенные зрители увидели наконец воочию бодрого, но плешивого френолога Шишкенгольма, его седую и дряхлую жену, их полную, со сдобным голосом, дочь Лизу, ее поклонников Касимова, лысого, без парика, и Вихорина, лысого, но в парике, и гидропата Иеронимуса-Амалию фон Курцгалопа.

Читателю, наверно, досконально известно это жизнеутверждающее произведение о пагубном увлечении тогдашнего петербургского общества френологией — лженаукой, ставившей способности и судьбу человека в зависимость от наличия тех или иных шишек на черепе. Читатель помнит, как ради получения руки Лизы отставной гусар Касимов подверг себя страшной операции и приобрел шишки славы, памяти, любви при помощи... ударов по черепу молотком. И как страстная Лиза досталась все-таки не ему, а гидропату Курцгалопу...

Публикуя произведение, написанное Прутковым (отцом) уже в старости, Прутков (сын) предпослал оперетте такие слова :

«Шишков, Дмитриев, Хмельницкий достойно оценили ее. А ты (читатель.— И. П.) обрати внимание на несвойственную старику веселость, живость, остроту и соль этой оперетты! Убежден, что по слогу и форме она много опередила век! Умный Дмитриев написал к отцу следующую надпись:

Под снежной сединой в нем музы веселятся,

И старости — увы! — печальные года

Столь нежно, дружно в нем с веселостью роднятся,

Что — ах! — кабы так было завсегда!

Несмотря на такую тонкую оценку нашего поэта-критика, я все еще не печатал «Френолога». Но недавно я прочел это произведение генерал-майору Ульяновскому и тайному советнику Рябову : — лестные отзывы их превосходительств, моих начальников, ободрили меня,— я решился! Читатель, если будешь доволен, благодари их! »

И становится понятной та страсть к литературе, которая была столь сильна в человеке чиновном и весьма благонамеренном, каковым пребывал до конца дней своих Козьма Петрович Прутков. Теперь бы мы сказали : наследственность, гены, молекулы. Сам он выражался проще: «Отыщи всему начало и многое поймешь».

4

Родитель Козьмы Петровича Пруткова по тогдашнему времени считался между своими соседями человеком богатым. Маленький. Кузька получил прекрасное домашнее воспитание. Кузькина мать была справедливой, но строгой женщиной, и в этом последнем ее достоинстве следует, очевидно, искать корни столь распространенного русского выражения, непереводимого на иностранные языки. Не раз она, прикладывая тяжелую ладонь к мягким частям Кузькиного тела, внушала ему: «Единожды солгавши, кто тебе поверит», и эта истина запечатлелась в юном мозгу навсегда.