Читать «Код Адольфа Гитлера. Апрель» онлайн - страница 24

– Дружище! Дайте герру Бруку всё, что он захочет, – кофе, там, сигареты. Конечно, в рамках разумной необходимости. До завтра, герр Брук! – нормальным тоном произнёс Мюллер, вместе с усмехнувшимся Оскаром покидая пределы камеры. Прежде чем окончательно оставить Брука прозябать в одиночестве, Мюллер напоследок бросил еврею такие слова: – Ваша жизнь в моих руках, Брук. Если вы заупрямитесь и не станете делать то, что я прикажу, я без промедления отдам приказ расстрелять не только вас, но и обворожительную Кэт. Она не только ваша любовница, но и сообщница. А пока, Брук, отдыхайте от «вежливости» моих подчинённых. Хайль Гитлер!

Глава 2

20 апреля 1945 года

Находящийся в Кремле, в своём рабочем кабинете, Сталин время от времени подходил к большому столу, что стоял в глубине у закрытого окна, и, наклонившись, пристально рассматривал разложенную карту. Обшитые морёным дубом стены давили на него, но создавали чувство безопасности. Враг далеко, соратники – близко. Потом, отойдя от одного стола к другому, что был покрыт зелёным сукном, Маршал стал прохаживаться по кабинету. Он мог быть доволен ходом событий в Германии. Вождь понимал, что война, затеянная Гитлером почти четыре года назад, близилась к финалу. Фюрер проиграл и лично сам ответит ему за всё, что натворил от Бреста до Сталинграда.

«Интересно было бы знать, что по этому поводу думает поверженный Гитлер? – задался вопросом Сталин, неторопливо раскуривая свою знаменитую трубку и пряча в усах довольную ухмылку. – Мы выкурили его из Винницы, из Растенбурга, с благородной яростью добьём и в Берлине! Правда, как я вижу, фюрер ткёт свою паутину в столице рейха. Ну, что же! Я не стану мешать ему, пусть старается выбраться из западни, глупец, да и только! Этот крикливый берлинский пигмей хочет вызвать разногласия между мной и союзниками, но скоро я разрублю его мечту взятием Берлина. Я верю, что советские войска могут это сделать. И они это сделают. И что дальше? Интересный вопрос, Иосиф. А дальше только безоговорочная капитуляция и позорное пленение Адольфа. Вот будет потеха! Это совсем не то, что казнь на Болотной площади бунтовщика Емельки Пугачёва, а должно выглядеть более зрелищно, оставить у моего народа впечатление. А если сорвётся и Гитлер покончит с собой? Нет. Этот человек не склонен к героическому поступку, не тех прусских корней, хотя кто его знает, что у него будет твориться на уме, когда мои бравые солдаты не оставят ему шанса спастись, сбежать и продолжить борьбу в духе «Майн Кампф». Но не будем торопить события, Иосиф, подождём, как они будут развиваться дальше. Гитлер жестокий, коварный и ещё сильный враг, тем он мне и симпатичен. К арийцам его не подгонишь, но именно Гитлер за короткое время организовал немецкий народ и повёл его за собой. Он не отверг давние традиции немцев. Не изменил, а в короткое время выпестовал душу народа, склонного прислушиваться к подсознательным импульсам завоеваний на Востоке, заведомо тому пришёлся по душе. В этом секрет успеха Гитлера. Он, как и я, солдат, и в отличие от всяких там немецких или советских штабных крыс нюхал порох. Был ранен на войне, даже временно ослеп от газовой атаки, не зря же Вильгельм II наградил его за храбрость Железным крестом. А где были немецкие коммунисты? Сидели в Коминтерне да протирали штаны, а гениальный парень Адольф взял да и обвёл их всех вокруг пальца. Уму непостижимо. Даже Гинденбурга. И где теперь все эти тельманы, торглеры? Правильно мыслишь, товарищ Сталин. Смылись, как обмылки в бане. Но судьба двоих символична: первого казнил Гиммлер, второй верой и правдой служит нацистам, а ещё был немецким коммунистом. Нет! Этот Гитлер нужен мне живым, но сломленным и униженным альпийским орлом. В то же время, надо честно признать, он является бесценным трофеем, этот подлец ещё послужит мне козырной картой в игре дурака с союзниками. Да и немцы – народ дисциплинированный и после войны скорее пойдёт за Гитлером, чем за ставленником Москвы. Я не исключаю и такого варианта развития событий. Красная Армия низвергнет рейх, но на освобождённой территории образуется политический вакуум. Его-то надо кем-то заполнить! Сегодня были врагами, завтра, – стали друзьями. Я многое должен обсудить с ним после Берлинской операции, так как именно сейчас судьбу Германии будут решать твои войска, а потом…»