Читать «Когда Христос станет для тебя всем» онлайн - страница 101

Понятно, что невозможно перечислить всех заслуг старца Георгия. Он был образцом священнослужителя, выдающимся оратором, пламенным православным богословом, помощником и другом многодетных семей, поддержкой студентов, благотворителем, утешителем бедных, человеколюбивым духовником и т.д.

Но каждый помнит то, что касается его лично.

Как с Господом нашим Иисусом Христом. Богородица особенно помнит распятие Спасителя, Петр вспоминает

Его взгляд, Иуда — то, что Он поручил ему сбор пожертвований, грешница — то, как помазала Ему ноги, слепой — что Он даровал ему свет.

Вот что я имею в виду — каждый из нас смотрит на другого через призму себя. Мы не можем абстрагироваться от этого.

«Другой» — это не просто кто-то, кто сам по себе, он всегда воспринимается нами через особый фильтр — наши глаза.

Этот «фильтр» является абсолютным и непременным. И я думаю, что это неплохо. Потому что по-другому быть не может.

Нервы ― скрытый эгоизм

Какой-то человек сказал старцу Паисию:

― Весь день я сплю.

На что тот ответил:

― Ничего страшного, пока ты спишь, не грешишь.

Что за люди эти святые — даже ошибки, грехи и сумасбродства, которые мы им раскрываем, превращают в благую мысль, потому что они смиренны. Смирение дает им возможность смотреть на все красиво, склонять голову и не вести себя надменно, как мы, говорящие:

― Послушай, что я тебе скажу! Это оставь! То исправь!

Нет, святые тебе ничего не говорят, ничего не требуют, ничего не ищут, только от себя требуют всего, себя порицают и наказывают, борются. Они любят всех остальных людей и преклоняются перед всеми. На меня произвели впечатление слова святителя Нифонта Константинопольского: «Когда ты на кого-то смотришь, мысленно упади ему в ноги и поклонись». Можешь ли ты наклониться? Наклониться, как это делают пшеничные колосья? Когда пшеничный колос вырастет и накопит зерно, он становится тяжелым и наклоняется. И глядя на него, ты говоришь:

― Есть зерно, есть содержимое.

Если у тебя есть содержимое, ты наклоняешься, а когда содержимого нет — тебя ничто не клонит к земле, и ты летишь в облаках. Но ты хочешь видеть себя, хочешь отличаться, как пшеничный колос в начале своего роста, скажем, в своем младенческом возрасте. Таков, например, юноша, который красив, но эгоистичен, трудно смиряется, потому что он высокого мнения о себе, он навязывается, хочет быть замеченным и услышанным …

Поэтому великое дело — иметь смирение, просить смирения от Господа, преклоняться перед Господом, дабы Он нас видел смиренными и благословлял нас. Давайте будем очень осторожными, потому что, в конце концов, гордость есть наша самая большая проблема.

Для меня самой большой проблемой является мой эгоизм. Что ты говоришь? И у тебя тоже? Да, я это знаю. Я понял, что это касается и тебя. Если ты задумаешься о моих и твоих проблемах, то поймешь, что во всем, буквально во всем виноват наш эгоизм. Может быть, ты возразишь:

― Ну хорошо, а чем же я так провинился, что заболел? Неужели из-за эгоизма я заболел?