Читать «Когда поют сверчки» онлайн - страница 36

В руках я держу кувшин с водой. Бока у него пробиты, а дно треснуло, поэтому, даже когда я держу его вертикально, вода вытекает из кувшина как из решета. Я пытаюсь заткнуть самые большие дыры пальцами, но их слишком много, и на полу под столом уже собралась порядочная лужа смешанной с кровью воды. Стоит мне, однако, наклонить кувшин, чтобы дать раненому напиться и обмыть его раны, как трещины тут же исчезают. А главное – сколько бы воды я ни вылил, кувшин все не пустеет. И вот я стою над телом совершенно незнакомого мне человека и лью на него воду, однако мне никак не удается понять, что же с ним случилось. Я пытаюсь найти на его теле раны, но не нахожу ничего. Единственное, что мне совершенно ясно, это то, что, пока я поливаю незнакомца водой, он может дышать; больше того, ему как будто становится немного лучше. Но вот беда – чем больше воды я выливаю из кувшина, тем тяжелее он становится, так что я с огромным трудом удерживаю его на весу обеими руками. Наконец силы мои кончаются, и я в изнеможении падаю на стол – в лужу разлитой воды, а раненый человек начинает громко кричать, сотрясаясь в агонии.

Этот сон повторяется каждую ночь. За несколько мгновений до того, как умирающий человек испускает последний вздох, я просыпаюсь, дрожащий, мокрый от пота, ошеломленный. Мои руки и плечи сводит судорогами от нечеловеческих усилий, внутренности горят от жажды, в ушах звенит от предсмертных криков. Но хуже всего страх: я боюсь, что незнакомец в моем сне умер от чего-то очень простого – от чего-то, что окружающие должны были давно разглядеть, но не разглядели… от чего-то, что я не способен увидеть, потому что я тоже слеп.

Глава 9

На заднем дворе дома Эммы – в самой глубине – протекал небольшой, ленивый ручей. Шириной в десять футов, он был, как говорится, воробью по колено, хотя после сильных дождей воды в нем прибывало изрядно. Дно его было выстлано мягким песком, лишь кое-где попадались округлые камни размером с бейсбольный мяч да мелкая галька. Истоки ручья находились где-то высоко в горах; спустившись вниз, он неспешно петлял меж отлогих холмов и, мимоходом заглянув на задний двор Эммы, тек дальше к озеру. Иногда мы замечали в воде маленьких форелей и даже поймали несколько штук сачком для бабочек, однако по большей части ручей оставался для нас всего лишь вехой, знаком на земле, отмечавшим дальнюю границу заднего двора.

В те годы одним из наших излюбленных занятий было мастерить игрушечные парусники, поджигать и пускать в плавание по ручью. Чарли сноровисто выстругивал из подобранных на свалке обрезков досок корпуса будущих судов. Потом просверливал на носу и по центру пару отверстий, а мы втыкали в них деревянные штыри, служившие мачтами. В мусорном ведре мы выискивали выброшенные газеты; взяв сразу несколько страниц или газету целиком, мы складывали ее в несколько раз, так что парус получался достаточно плотным – толщиной листов в двадцать. Такой парус никогда не складывался сам собой и не сползал по мачте вниз. Проре́зав в верхней и нижней части газеты отверстия, мы надевали эти паруса на деревянные штыри, поливали палубу парусника керосином и ставили на корму зажженный свечной огарок. Будучи спущенным на воду, наш корабль неспешно плыл по ручью, а мы следовали за ним берегом, время от времени направляя его движение длинными палками. Примерно через сотню-другую футов свеча догорала, поджигая керосин, и парусник погибал в огне. За несколько лет мы построили и сожгли, наверное, целый парусный флот.