Читать «Когда поёт соловей...» онлайн - страница 37
Светлана Андреевна Демченко
Пока муж был в командировке, а единственная дочь училась в Москве, она могла себе позволить вечерами, порой ночами всецело уходить в неё, рыться в прошлом и настоящем Её мысли уносились к излюбленным историям, участником которых она была сама, и к которым она часто возвращалась. И как бросают в землю зерна, так она сеяла воспоминания в книге, те воспоминания, корни которых сохраняются всю жизнь. Ей казалось, что и сегодня в каждый изгиб лощинок своей памяти она бросает частицу своего сердца.
15
«Душа моя чиста…»
Посетитель посетителю – рознь. Евгении доложили, что вот уже который день просит о приёме местный поэт Измайловский, о характере которого в городе ходили разные небылицы: вспыльчивый, задира, придирчивый, даже дебошир. И, наконец, она согласилась встретиться с ним.
Он сидел перед Евгенией, как-то смущённо сутулясь. До безобразия худой, неказистый с виду. На лице стояла печать непередаваемой выморочности и бессилия. Скорей всего относился к типу тех людей, которых необходимо постоянно вызволять из внутренней кельи отрешённости, в которой они добровольно ютятся. До тех пор, пока они не начнут разговаривать, внешне в них никак не разглядеть ни интеллигентности, ни хранящегося где-то глубоко нравственного изящества, если они, конечно, есть. Да и на дебошира он никак не похож.
– Я поэт,– представился гость. – Семён Измайловский, слыхали?
Евгения хотела было сказать, что нет, но посмотрев в глаза Семёна, запнулась.
– Будем знакомы.
А он продолжил:
– Во всех редакциях лежат мои стихи, а вас я как-то обошёл, вот принёс, опубликуете?
– Их надо зарегистрировать. Почитаем. Спасибо. А кто из русских поэтов Вам близок?
– Николай Рубцов.
– Это и мой любимый поэт. Мало кто из нашего пишущего брата мог бы так сказать, помните? –
– Да-да. Его понятие Родины – это мир крестьянского дома, старины, церкви и русской природы. Вы читали вологодского поэта Александра Романова о том, как публично выступал Николай Рубцов?
– Знакома с его рассказом. Он даже прослезился, когда однажды его слушал.
– Не то слово. Ведь что читал? "Взбегу на холм и упаду в траву…" , "Видения на холме", "Меж болотных стволов красовался восток огнеликий", "Я уеду из этой деревни".
На бледных щеках Семёна появился едва видимый след румянца.
Евгения позвонила в приёмную:
– Виктория, принеси нам с гостем кофейку. Мы тут о Николае Рубцове беседуем, хочешь послушать?
– Евгения Петровна, я Вас забыла предупредить: если станете уделять внимание Измайловскому, он станет к нам ходить, как на работу. Странноватый он, приставучий.
– Ничего. Как-нибудь сработаемся. Заодно возьмёшь у него материалы и зарегистрируешь.
Посмотрев на Семёна, Евгения подумала, что он уснул. Но как только редактор закончила разговор, он встрепенулся.
– Хотите, я вам почитаю Рубцова?
– У меня есть полчаса. Давайте. Я тоже многие строки знаю наизусть. Хотя бы эти:
