Читать «Когда кончится нефть и другие уроки экономики (львиная доля примечаний (сносок) отсутствует))» онлайн - страница 167

Пол Кругман не был обыкновенным ученым и за двадцать лет до того, как переквалифицировался в публициста. Для обычного ученого-экономиста научная работа выглядит так. Сначала надо выделить какое-то эмпирическое наблюдение, противоречащее стандартным теориям. Потом, опираясь на эти исходные данные – общепринятую модель и не соответствующую ей практику, – придумать теорию, которая позволяла бы объяснить данные, не теряя содержания устаревшей теории. После этого постараться проверить новую теорию с помощью всех доступных фактов и опубликовать результаты своей работы. Если есть возможность – выработать рекомендации для проводимой политики и почивать на лаврах.

Кругман никогда на этом не останавливается. Для него работа не закончена, пока ее нельзя превратить в увлекательное и убедительное чтение для сотен тысяч читателей. Нобелевский комитет отметил его не только за выдающиеся научные заслуги, но и за вклад в популяризацию самых передовых достижений экономической теории.

Нельзя сказать, что Кругман стал первым крупным ученым, уделявшим время и внимание публицистике. Тем не менее именно он сделал ее модным занятием среди профессиональных экономистов. Сегодня у многих есть и блог, и колонка в самых многотиражных газетах и журналах. Но Кругман перешагнул ту границу, которая отделяет пишущего газетные статьи специалиста от журналиста-профессионала. Он не просто популярнейший экономический комментатор, а один из самых известных обозревателей в англоязычном мире. И, как и должно быть у самого популярного колумниста, у его публицистических взглядов есть немало друзей, но и немало противников.

Одинокий паладин

Кругман не из тех, кто отсиживается в тылу экономических баталий, спокойно строя графики и таблицы. Математическая модель для него – не просто средство общения с другими учеными, но орудие борьбы за общественное мнение. Каждый раз, говоря об экономике, он строит маленькие модели, даже не затрудняясь записывать их формулами, – они помогают понять смысл того, что говорят оппоненты. Понять, чтобы тут же опровергнуть. И раз за разом Кругман сталкивается с тем, что гораздо труднее убедить профанов от экономики, чем профессионалов. У экономистов есть свой, общий язык – математические формулы для того и появились в статьях, чтобы легко было показать оппоненту, где и почему вводятся какие-то упрощающие предположения, как делаются логические переходы. А то попробуй поспорь с Карлом Марксом: его нигде не поймаешь на ошибке или неверном предсказании, потому что вообще трудно понять, о чем он говорит. Возможно, именно эта неясность формулировок и противоречивость выводов и сделали в свое время Маркса столь популярным.

Именно так происходило и в ходе одной из битв лета 2008 года, в которую ввязался Пол Кругман. Общественное мнение обвинило в росте цен на нефть спекулянтов: мол, разгоняя цены на фьючерсном рынке, они влияют на сегодняшние цены, получая прибыль без риска. “Как так может быть? – пишет Кругман. – Чтобы чем-то спекулировать, нужно что-то запасать, а роста запасов нефти не наблюдается”. “Нет, во всем виноваты спекулянты”, – твердит не желающее что-либо слышать большинство. И хотя никто не может предъявить способ получения прибыли с помощью спекуляции, при котором не нужно делать запасов, околоэкономическая общественность чувствует себя в споре с Кругманом достаточно уверенно. А тот бросается в битву за битвой – то со сторонниками “экономики предложения”, которые, несмотря на свое существенное влияние в последних республиканских администрациях, так и не могут толком объяснить, как же эта “экономика предложения” работает, то с современными адептами “австрийской теории”, которая при внимательном рассмотрении заставляет принимать свою теорию экономических циклов просто на веру.