Читать «Князь крымский, и прочая, прочая...» онлайн - страница 148

Но и в этих непростых для себя условиях, подгоняемые приказами из столиц, союзники решили провести первые бомбардировки бастионов Севастополя. Основные позиции для обороны в этот раз подготовлены лучше, хотя работы по их укреплению продолжались постоянно. Двухдневная бомбардировка ни к чему не привела. Значительных потерь не было. Все наши землянки и блиндажи нового типа в три наката, и засыпанные на полтора аршина землей и мешками со щебенкой, прекрасно держали попадания и разрывы двух пудовых бомб из осадных мортир. Через неделю коалиция опять повторила обстрел. Только в этот раз подключили союзный флот. Десятки линкоров и паровых фрегатов поставили напротив наших батарей, прикрывавших Севастополь с моря. Обстрел с суши и моря также не дал никаких результатов. Наоборот. Новые снаряды нанесли огромный урон кораблям противника. В течение сорока минут наши артиллеристы смогли потопить шесть кораблей, четыре зажечь, и десяток сильно повредить. Практически все наши снаряды взрывались внутри корпусов. Подготовленные для стрельбы картузы рядом с орудийными портами быстро загорались от попадания горячих осколков и взрывались. Многочисленные пожары экипажи не успевали тушить. Попадания шли одни за другими. Новые снаряды показывали лучшую настильность и дальнобойность, чем традиционные сферические бомбы и ядра. Не смотря на свою огромную огневую мощь, объединенный флот союзников проигрывал нашим артиллеристам по всем статьям. Подготовка русских пушкарей превосходила на две головы. Почти две тысячи корабельных орудий не смогли уничтожить сто сорок восемь пушек в фортах. Если в Одессе смогли отбиться от эскадры при помощи устаревших пушек, то уже в Севастополе стояли современные бомбические пушки крупного калибра. А они могли бросать ядра весом в сорок — пятьдесят и больше килограммов почти на семь верст. На боевых кораблях бортовая обшивка в зависимости от класса корабля могла достигать от двадцати до пятидесяти сантиметров толщины. Такую деревянную броню полевые орудия не могли взять с дальних и средних дистанций. Согласно нашим и зарубежным морским летописям, после морского боя в бортах кораблей сплошь и рядом виднелись следы попаданий, и ядра, которые завязли в обшивке. При всем своем весе, ядро или бомба, на дальних дистанциях имея большую площадь поверхности, не могли преодолеть порядочный слой плотного деревянного борта. А вот остроносый снаряд при полете скорость терял не так быстро. Поэтому он без усилий мог пробить обшивку и взорваться уже внутри. Не зря же при битве в Синопе адмирал Истомин приказал русскому флоту подойти к турецкой эскадре на триста метров. На такой минимальной дистанции наши пушкари без промаха били в борта турок бомбами. Они уже пробивали обшивку и разрывались внутри кораблей. Что сразу же вызвало пожары и взрывы картузов с порохом. Раньше все орудийные палубы были открытыми от носа до кормы, от одного борта до другого. Десятки пушек стояли близко друг к другу. Естественно и заряды находились рядом. Загорался один, и огонь тут же зажигал соседние картузы. За считанные минуты вся батарейная палуба оказывалась в огне. Турки же в ответ стреляли обычными ядрами, даже каменными. Накалить их в специальных печах, у них уже не было времени. Как правило, против кораблей применяли такие боеприпасы. Подобный метод применяли на всех флотах мира. Поэтому они даже при удачном попадании в наш корабль не могли зажечь дерево и огнеприпасы. Западные историки замалчивают факт первого в мире применения бомб одного флота против другого. И этими первыми были русские моряки. И в этот раз мы оказались первыми, кто применил новый тип снарядов. Хотя, первые попытки стабилизировать вытянутый снаряд во время полета, были сделаны за двадцать лет до Крымской войны. Прекрасную и правильную идею дискредитировали примитивным подходом. К вытянутому снаряду присобачивались два штыря или выступа. В канале ствола для них были отлиты спиралевидные каналы. И вот в них буквально ввинчивали новые снаряды. Времени для завинчивания снаряда требовалось очень много. Хотя результаты стрельбы поражали современников. При одинаковом заряде пороха, дальность стрельбы выросла в три раза с лишним. Точность так же повышалась в разы. Естественно, настильность возросла. Но, все эти достижения свела на нет, система дульного заряжания. По сравнению с таким «штырьковым» снарядом, применение вытянутого снаряда турбинного типа давало худшие результаты по дальности и точности. Но, в любом случае, даже самый худший «винтовальный» снаряд с ударником в головной части был намного лучше, чем обычное ядро или бомба. Хотя ядро по сравнению с той же пустотелой бомбой, начиненной порохом и примитивным запалом, показывало лучшие результаты по точности и дальности на средних и дальних дистанциях. Опять же не зря наши моряки решили бить бомбами с близкого расстояния. В той реальности, именно наши бомбы нанесли самые большие повреждения кораблям союзников. Разумеется, если они попадали в борт. По прежнему весьма эффективным зажигательным средством оставались каленые ядра. После окончания Крымской войны британские моряки в своих воспоминаниях жаловались, что русские засыпали корабли калеными ядрами. Они тут же поджигали дерево, и комендоры, вместо того, чтобы вести огонь из пушек, тратили свои силы, чтобы при помощи клещей и железных лопат выбрасывать каленые докрасна ядра за борт. Хуже дело обстояло с бомбами, когда они рвались на батарейной палубе, то осколками выбивали всю прислугу. Это одна из основных причин, почему при своем двадцатикратном преимуществе в морских пушках, они так и не смогли нанести какой либо значительный урон русским батареям, спрятанным в каменных фортах. А наши офицеры поражались, что у союзников была отвратительная точность при бомбардировке батарей Севастополя. Нам на руку играла качка, которая не позволяла вести прицельный огонь.