Читать «Князь Клюква (сборник)» онлайн - страница 13

– Не благословил, значит, Господь, старушкины чресла плодом? – засмеялся Святослав, радуясь, что можно шутить с архиереем. – По крайней мере, покойница обрела много приятности, стараючись.

Но грек не поддержал игривости. Он вдруг вновь обратился из балагура в пастыря. Непрост был епископ, ох непрост.

– Позволь, принц, поведать тебе одну притчу, которая повествует об истинном и ложном плодстве, а такоже о кажущемся и подлинном неплодии.

Искорки в глазах погасли. Вместо них засиял ровный строгий пламень.

– В некое время жил великий властитель. Всем прещедро одарил его Господь – и силой, и славой, и богатством, а более всего повезло тому государю с мудрой и верной супругой. Однако не можно Всевышнему оставить ни единого из Своих рабов без испытания душевной крепости. Так же поступил Он и с этой августейшей парой. Всё им дал, но оставил без потомства. И сказала жена правителю через немалое время: «Если Господь чего-то лишает, то лишь для того, чтобы наградить лучшим. Раз нет у нас наследника природного, давай выберем в нашей державе достойнейшего из отроков, взрастим его, и будет он нам не хуже родного сына». Государь совета послушался. Кликнули клич по всему государству, чтобы везли во дворец самых сильных, умных, пригожих и добронравных мальчиков. Выбрали наипервейшего, нарекли принцем. Стал он расти – и делался всё лучше. Царственные родители, учителя, подданные глядели на чудесного отрока, не могли нарадоваться. Но нашептал Сатана царю ядоносное внушение: никогда-де чужая кровь не заменит родную, а что своих детей нет – в том вина жены, не мужа. «Возьми супругу новую, молодую, и будет у тебя сын природный, не приемный». Послушался государь лукавого. Верную супругу от себя отлучил, отправил в монастырь. Сам же сыграл свадьбу с девицей юной, телом крепкой. И – не обманул Диавол – в положенный срок принесла она здорового сына. Возликовал царь, объявил праздник на всю державу. Прежнего же наследника отправил на дальнюю границу, где тот зачах от болезни…

– Поди, отравили, – заметил Святослав, слушавший историю с интересом. Даже нравоучительные притчи у грека были не такие постные, как у пресвитера Иллариона.

– Очень возможно, – согласился Агафодор. – Многие искатели тщатся угадать тайные желания власти и подчас злодействуют по своему разумению в надежде на высочайшую благодарность… Но не о том сказ. Родной сын у государя вырос скверен. Алчен, порочен, жесток. Войдя в возраст, отца родного умертвил, сам на престол уселся, но править оказался не способен. Начался в стране голод, а после смута, и сгинула держава. Вот какую козню учинил злоковарный Сатана.

Князь немного подумал. Спросил:

– Эта притча – она к чему?

– К тому, пресветлый, что духовное первородство превыше телесного.

«Это он про то, что ромейская империя и без Зоиного потомства не сгинет, – догадался Святослав, сделав благочестивую мину, под стать поучению. – Ишь, ловок языком кружева плести. Тонкоумен. Ну ничего. Поглядим, кто кого перекрутит. Я тебя, черноглазый, ныне вечером маленько помучаю, соли на подхвостицу посыплю…»