Читать «Книжник» онлайн - страница 150

Не замечая его, она пошла подавать записку, потом, подойдя к клиросу, запела вместе с хором «Достойно есть». По отрешённым глазам Гели Книжник понял, что она уверовала, и в храме, пусть московском, бывала нередко, ибо знала службу.

Лицо её изменилось мало, разве что годы немного иссушили кожу, черты проступили чётче и резче. Адриан не любил такие встречи с минувшим, всегда откладывал их не на завтра, а на вчера, зная, что вчера точно не наступит, и сейчас понял, что им снова не о чем говорить. Но как странно расходились и сходились их пути… Она шла по его следам, но тогда и там, где его следы уже стирались. Книжник дождался Причастия и, пропущенный к чаше первым, вскоре вышел из храма и исчез за углом проспекта.

Я видел вдали сиянье Твоих риз. Я шёл за Тобой, и с песчаной осыпи, волна стирала мой след у пристани, как стилом стирала рука строку на воске. И кто искал бы меня по следам — не нашёл бы… Куда же Ты? Белел на водах Хитон тканый. Я шёл за Тобой по волнам бурлящим, как брага, и след мой стирала их тёмная влага, как грех Израиля — вода Иордана. И кто искал бы меня по следам — не нашёл бы… Воскрыляя риз Твоих — на облаках в лазури. Я шёл за Тобой, и в небесах бирюзовых мой след исчезал потаённою сутью непроизнесённого вечного Слова… И кто искал бы меня по следам — не нашёл бы…

Он не хотел жить прошлым, считал потерянным каждый час, когда мысли о прошлом занимали его. Они крали его время, воровали минуты подлинного бытия, живой жизни. Мёртвым нельзя позволять хватать живое, нужно бить их по костлявым дланям и отталкивать прочь.

Но прошлое точно взялось с ним тягаться. Через пару дней, обдумывая сюжет нового романа, Книжник привычной дорогой зашёл в любимый винный подвальчик, и армянин Ашот, прекрасно зная его вкусы, принёс его всегдашний заказ — выдержанное в дубовых бочках Шардоне, ягоды для которого собраны вручную. Это вино соломенного цвета неизменно заставляло Книжника славословить Бога, Подателя всех благ. Яркий, насыщенный аромат цитрусовых, цветов, орехов и ванили окрашивал нёбо мгновенной сладостью, медленно переходящей на языке в лимонную кислинку, от которой начиналось перечное жжение, постепенно уходящее в кислоту незрелого яблока, кои он любил в детстве.

Книжник наслаждался, мысленно путешествуя почему-то по руинам каких-то древних храмов, потом подумал, что хорошо бы в романе собрать людей многих национальностей, и закрутить феерию любви. Но где собрать? Неожиданно его осенило: ну, конечно же, в археологической экспедиции, ведь воображение уже с полчаса крутило перед его полузакрытыми глазами нужную картинку. И ведь не впервой неповоротливым мозгам отставать от быстрокрылой мечты, за ней вообще трудно угнаться. Итак, археологи…

— Парфианов?

Адриан вздрогнул и поднял голову. Перед ним стояла опиравшаяся на трость полная блондинка лет пятидесяти, с одутловатым больным лицом. Книжник чувствовал, что когда-то знал её, но где и когда они встречались, вспомнить не мог. Он растерянно поднялся, чуть поклонился, мучительно надеясь, что сейчас его осенит, и он вспомнит её. Но память подводила, воспоминание ускользало. Да кто же она, черт возьми? За годы его работы в компании там сменилось несколько сот человек, поди, упомни всех…