Читать «Книги в моей жизни» онлайн - страница 239

Был такой период-с восемнадцати до двадцати одного или двадцати двух, время расцвета Общества Ксеркса - нескончаемой смены пиршеств, пьянок, актерства, музицирования ("Я дивный музыкант, я странствую по свету!"), грубых фарсов и шумной возни. Не было такого иностранного ресторана в Нью-Йорке, который мы не взяли бы под свое покровительство. В "Буске", французском ресторане грохочущих сороковых, мы - все двенадцать чувствовали себя так превосходно, что, когда двери закрывались, зал оставался в полном нашем распоряжении. (О чепуха, чепуха, чепуховина!) И все это время я читал столько, что голова раскалывалась. Я до сих пор помню названия книг, которые таскал под мышкой, куда бы ни направлялся: "Анатэма"126, "Рассказы" Чехова, "СловарьСатаны", полный Рабле, "Сатирикон", "История европейской морали" Леки, "С Уолтом в Кэмден", "История человеческого брака" Уэстер-марка, "Научные основы оптимизма", "Тайна вселенной", "Завоевание хлеба", "История интеллектуального развития Европы" Дрэпера, "Песнь песней" Зудермана, "Вольпоне" и тому подобное. Я проливал слезы над "судорожной красотой" "Франчески да Римини", заучивал шутки из "Минны фон Барнхельм" (как позже в Париже стану заучивать полный текст знаменитого письма Стриндберга Гогену по изданию в "Аван э Апрэ"), боролся с "Германом и Доротеей" (бескорыстная борьба, поскольку я целый год сражался с этой книгой в школе), восхищался подвигами Бенвенуто Челлини, скучал с Марко Поло, восторгался "Основными началами" Герберта Спенсера, приходил в изумление от всего, что вышло из-под пера Анри Фабра, корпел над "Фи-лологистикой" Макса Мюллера, с волнением впитывал спокойное, лирическое очарование прозы Тагора, изучал великий финский эпос, пытался осилить Махабхарату, грезил вместе с Оливией Шрайнер в Южной Африке, упивался предисловиями Шоу, флиртовал с Мольером, Сарду, Скрибом, де Мопассаном, продирался сквозь цикл "Ругон-Маккары", проглядывал бесполезную книгу Вольтера- "Задиг"... Какая жизнь! Непри-ходится удивляться, что я не стал купцом-портным. (Однако был поражен, узнав, что хорошо известная елизаветинская пьеса так и называется - "Купец-портной".) Одновременно - и разве это менее изумительно, менее странно? - я вел бесконечные беседы "под вермут" с закадычными друзьями: это были Джордж Райт, Билл Деуор, Эл Бергер, Конни Гримм, Боб Хаас, Чарли Салливен, Билл Уордроп, Джорджи Джиффорд, Бекер, Стив Хилл, Фрэнк Кэрролл - все славные члены Общества Ксеркса. Ах, что это была за жутко озорная пьеска, на которую мы отправились в один субботний день, в знаменитый маленький театр на Бродвее? Как же мы, взрослые дуралеи, отлично провели время! Это была, разумеется, французская пьеса, и по ней все сходили с ума. Такая смелая! Такая вольная! И какой же пир у "Боске" закатили мы после этого!