Читать «Книга стихов» онлайн - страница 23

Не мне тебя, любимая, судить:

Преступники преступников не судят.

Я все прощу… но одного лишь — нет! —

Не станьте мимолетных чувств рабами,

Когда войдет на цыпочках рассвет,

Ресницы дочки

трогая губами…

ДОКТОР ЛЮБА

Ух, колючие шинели.

Помню Солнце в том краю,

Где на грудь четвертой ели,

Я равнялся, как в строю.

Помню вечер в карауле,

Пики елей у реки.

Пролетали, словно пули,

Над моим постом жуки.

И плыла ко мне на лодке

Доктор Люба, лейтенант,

Что-то пела, а в пилотке —

Две кувшинки, словно бант.

Мне бы крикнуть, по уставу

Резко вскинув автомат:

«Не положено здесь плавать,

Поворачивай назад!»

Мне бы крикнуть ей: «Девчонка!

Головой рискуешь, стой!»

Но она смеялась звонко:

«Э-эй, встречай, мучитель мой!»

…Люба, Люба, ты мне люба!

Не испытывай судьбу:

За твои глаза и губы

Я готов — и на «губу»!

«Что такое ХОРОШО?»

Как-то раз ко мне зашла

Выпускница-цаца:

— «Нету в жизни ремесла,

Чем бы мне заняться?»

Следом парень, как медведь,

В дверь вломился с текстом:

«Как бы мне разбогатеть,

Только, чтоб без секса?»

Отвечаю из сеней:

«Годы, как на марше,

Делают одних — умней,

А других — постарше…

Надо б всем нам, вашу мать, -

Говорю я сирым, -

Некрасиво поступать,

Чтобы жить красиво…»

МОНОЛОГ КОТА

Был я красивый и ловкий,

Кошек ловил и мышей.

В дом принесли мышеловку,

Ну а меня-то — взашей!

Вот я сижу под окошком,

Словно копилка для блох.

Снятся мне, старому, кошки,

Те, по которым я сох.

Снятся соседки-кретинки,

Что забегали в наш двор.

Снятся брюнетки, блондинки,

Рыжие, словно костер.

Мне б валерьянки, хоть трошки,

Сердце болит — нету сил…

Раз на душе скребут кошки,

Видно, мышей не ловил!

ЖАННА

Бродит лето, шальное от радости,

Луны пьяные, рот — до ушей.

Мне — семнадцать, а ей — двадцать с градусом,

В полночь — тридцать, а утром —

Взашей!

Примагничивала Жанна формами

С содержаньем ее на руках.

Я входил к ней в окно через форточку,

Выходил — через щель

В облаках!

Мне твердили: не в ту ходишь лавочку,

Мол, попал в Треугольник Бермуд.

У подъезда шептались все лавочки:

«Молодые, что тоже — «плывут»?..»

Да, была эта «чайка» отчаянной,

И давала другим — сто очков!

Все показывала, а за чаем мне

Все рассказывала про морячков,

И меня засосала, как школьника…

В Жанне я утонул, как в грозу

У Бермудского Треугольника,

Потому что поплыл на тазу…

Я то что — ни копья, ни кола у меня:

Гибли здесь капитаны морей -

От Одессы и до Николаева

Рвали цепи семей-якорей.

Мне ее откровенья — до лампочки!

Жанна пела: «Люби — не считай!

Не гляди.… Не такая я, лапочка:

Вот дневник, — ты возьми, почитай…»

Жизнь летит, словно старая вешалка

На шоссе, и шуршит хорошо…

Я вчера протирал годы ветошью,

И гневник на судьбу тот нашел.

И читая ее покаяния -

«Отпустите! Мерзавцы!.. Лохи!..» -

Я не плачу, креплюсь пока я еще,

Отпускаю вовсю ей грехи…

И не сплю, и в открытую форточку,

Ей машу опоздавшей рукой:

«Ты прости меня, Жанна Петровночка,

Не гляди.…

Я совсем не такой…»

+++

Друг друга не узнав, стоят

У лужи клен с березой

И в тонкий лед ее глядят —

Седые от мороза.

Им отражают зеркала

Растрескавшейся лужи

Конец осеннего тепла,

Начало зимней стужи.

А завтра первый снег пойдет,

И ветер утром рано