Читать «Книга первая. Как я был девочкой» онлайн - страница 11

Все-таки мы в прошлом. Мозги вскипели, пытаясь идентифицировать эпоху. Перед нами — не рыцарь, они одевались в железо полностью. А конь — уже со стременами. Получается, нас перенесло в мир, отставший от нашего лет этак на тысячу-две.

Но если это не Земля в нашем понимании… Ох, сколько книг и фильмов вспомнилось, где совмещаются рыцари и современная техника, магия и звездолеты, драконы и пушки.

Всаднику охрана салютовала копьями и своей непонятной «Калевалой». Он принял приветствие поднятой рукой.

Шурик приподнялся на локте, пытаясь разглядеть происходящее, Малик и Тома встали, и я вслед за ними. Томина рука нашла мою и крепко сжала. Учитывая габариты Малика, мы смотрелись как родитель с непутевыми чадами, которые неудачно выгуляли собачек. Вот, дескать, и случайному прохожему досталось. А вы, люди добрые, проходите себе мимо, сами разберемся…

Вышколенная коняга сделала несколько шагов вперед, на сено. Всадник нас не боялся.

— Вас два и два? — Голос был громким и отчетливым. — Не немцы? Общий язык разумеете?

Как говорил дедушка, интересно девки пляшут. Немцы — наверняка в устаревшем смысле, а не то, что сразу приходит в голову. На местных-то, надеюсь, фашисты в сорок первом не нападали.

— Общий язык, слыхали? — прошептала Тома. — Тоже русский, как у нас. Мы в древней России?

— Тогда уж в Руси, — поправил я. — Или в Гардарике. Или в Орде. Или в какой-нибудь Гиперборее. Я читал много теорий…

— А два и два — это как?

— Думаю, он про взрослых и детей, — ответил Томе Малик. — Двое нас с Шуриком, и вы, тоже двое.

Пышущая гневом Немезида в Томином обличье прошипела, испепеляя взглядом:

— Я не ребенок!

Мнение пятнадцатилетней девочки интересовало Малика как хомяка телереклама отбеливателя. Он провозгласил в сторону леса:

— Разумеем. Да, нас два и два, один взрослый сильно ранен, нужна помощь. Мы с Земли. Россия. Двадцать первый век.

Его слова еще грохотали над долиной, когда снизу послышалось тихое:

— Ты хоть и кацюк, но совершенно не умеешь делать гешефт.

— Что? — не сообразил Малик.

— Кто? — одновременно переспросил я.

— Говорю: ума палата, только ключик потерялся. Твое дело узнавать, а не сообщать, информация — главная ценность. А то и жизнь. — Затем Шурик соизволил ответить мне: — Кацюк — от «кацо», так иногда товарищей «кавказской национальности» называем. Негатив в этом определении можете искать с тем же успехом, как пульс на мумии.

— Имена и прозвища! — потребовал всадник.

— Говорить? — тихо осведомился Малик.

— Можно. Только не паспортными данными, никаких фамилий, явок, паролей. Как-то помягше. Сыграй им наши ники как вкусный борщ.

— Я — Малик, — представился Абдул-Малик. — Раненый — Шурик. А это, — его испачканное кровью узкое лицо мотнулось назад, в нашу сторону, — Чапа и Тома. А вы кто?

Ответа не последовало. Вместо него раздалась команда:

— Чапа и Тома, подойдите.

Машинально начав движение вперед, мы врезались в чугунный шлагбаум приподнятой руки Малика.