Читать «Книга о Небе» онлайн - страница 159

Но и невозможно спасти людей, замурованных в массу, где подавлено все личное. На этот счет заблуждались многие, надеясь завоевать свободу силой и сразу для всех, непробужденных, и свобода превращалась в тиранию. Свобода не даруется вождями, — зачем повторять деяния Бога, — а произрастает изнутри, в духовном опыте. Говоря словами апостола: «Сеется тело душевное, восстает тело духовное» (1 Кор., 15:44). И это близко восточной идее «не-я» (муга), в которой писатель видит Путь к Спасению. Он постоянно возвращается к этой мысли: в праведной жизни человек преодолевает себя внешнего и находит себя внутреннего, свое истинное «я», для которого весь мир — дом Бытия. По апостолу Павлу: «Если внешний наш человек и тлеет, то внутренний со дня на день обновляется» (2 Кор., 4:16). А дзенский мастер XIII века Догэн скажет: «Узнать Будду значит узнать себя. Узнать себя значит забыть себя. Забыв себя, станешь единым со всеми» (Сёбогэндзо, 1).

Как ни близка сердцу писателя вера в Христа, все же подсознательно он шел к тому Богу, который роднее японскому сердцу, к Лунно-Солнечному Богу (Цуки-Хи). И не потому ли ему оказалась близка вера Жака в Бога как созидающую Силу Великой Природы, что испокон веку японцы поклонялись Природе — обиталищу богов ками. Вся японская поэзия преисполнена чувством благоговения перед ликом Природы, и Природа воздала им должное за доверие к себе. Японцев не удивило бы, что кто-то разговаривает с деревьями, поклоняется горе Фудзи, как родной матери. Уже в древних текстах сказано, что деревья и камни умеют говорить и все имеет свое сердце — кокоро, — цветок ли, время года или лунный свет. Это и позволяет человеку общаться с Природой «от сердца к сердцу». В этом сила японцев, они не ставили себя выше Природы, не учили, а учились у нее правилам искусства и жизни и оттого избегли недуга отчуждения. Этим они отличаются от людей западной цивилизации, извлекающих из природы выгоду: выигрывая в малом, проигрывают в большом, лишаясь жизненной опоры, впадают в неверие. Ничего святого, значит, все дозволено — и устраивать взрывы в Космосе, не понимая, что он живой и может ответить.

При очередной встрече с писателем Оя-сама напомнила: «…что бы человек ни создавал, он всегда учится у природы: взаимодействуя с ней, он видит, как надо поступать, как и что удобнее использовать. Знания, полученные человеком от природы, и есть цивилизация. Природа научила его всему… Коль скоро природа есть внешнее проявление Бога, то человек следует истине только тогда, когда в душевной простоте учится у первозданной природы». Времена года сменяют друг друга, и растения — каждое в свой срок — украшаются цветами, завязывают плоды, оставляют семена другим эпохам и уходят. «Они учат нас законам правильного миропорядка… Бог — это и есть природа, первозданная природа». Но люди склонны забывать, откуда они родом. И если западные страны начинают осознавать, что опасно вторгаться в природу, — продолжала увещевать Оя-сама, — то наша Страна восходящего солнца утратила понимание того, что цивилизация есть сотрудничество с природой, и начинает разрушать ее в угоду человеческим прихотям. «Тебя разве не печалит это безумие, ведущее к деградации?» — спрашивает она, зная, насколько писатель встревожен утратой инстинкта самосохранения в японцах. Сам он предпочитает общаться с деревьями или со своей благодетельницей — горой Фудзиямой. Если родственное чувство к природе пойдет на убыль, то и сила национального духа Японии станет убывать в той же степени.