Читать «Ключевой» онлайн - страница 30

Променял.

Но только не я. Я ведь остался прежним. Я люблю жену, я люблю сына. Я не хочу иметь ничего общего с тем, что узнал о себе за последние пару дней! Мне следовало остановить это, пока обо всем не узнала Вероника, ее родители, мой отец. Как я буду смотреть им в глаза? Именно я, а не тот второй дурак, который все только портит.

Я понял, что мне нужен план. План возвращения не только Максима, но и вообще моей настоящей жизни. Положив перед собой лист бумаги, я взял ручку и написал:

«Найти».

Потом я зачеркнул слово «найти» и вывел «прекратить». Замер с ручкой в руке. Правда была в том, что не было никакого плана. И быть не могло. Даже записывать что-то было глупо.

Но что я знал точно, мне следовало расстаться с этими моими «новыми девушками». Как? А вот шут его знает как! Я только что, десять минут назад, пообещал Маше фотосессию. И ведь через пару дней она напомнит мне об этом. Надо срочно… бежать!

Я взял телефон и набрал номер Шацкого.

– Пал Палыч?

– Да, Вань, привет, как дела?

– Работаем.

– Это хорошо.

– Пал Палыч, у меня к вам просьба.

– Какая?

– Мне срочно нужен отпуск, на месяц.

– На месяц?!

– Ну да, по семейным обстоятельствам. Отец плохо себя чувствует, надо его отвезти в больницу. За рубеж.

Опять вранье, но выхода не было.

– Пал Палыч, я все буду по «отдаленке» делать.

– Слушай, – прервал он меня. – Я сейчас приеду уже, минут через двадцать. Заходи ко мне. Все обсудим. Может, я смогу чем-то помочь.

– Да, хорошо, спасибо. Зайду.

Я завершил вызов. Бежать! Вот каким был мой план. Безупречный и прекрасный. Как позорный трус, как подлый предатель. Бежать!

Следующие полчаса до встречи с Шацким я посвятил изобретению легенды с больным отцом. Точнее, это была не легенда даже, а слегка дополненная реальность. Когда у папы около 10 лет назад впервые проявился туннельный синдром и он только начал жаловаться на боль и онемение в кистях, ему предлагали сделать операцию. Речь шла о клинике в Германии, на которую нужны были деньги. И, если порыться по сусекам, кое-что продать и занять, то найти их было можно. Но мой барабанщик уперся и заявил, что сможет все решить разминкой, а операции еще не гарантия. Мол, может что-то пойти не так, а лишиться рук он не желает. В итоге массажи, натирки, мази. Ему даже стало полегче. Но потом последовала скоропостижная смерть мамы, которая за всем этим следила, и отец сник. Ему было все тяжелее играть, и в итоге руки музыканта потеряли всякую подвижность, необходимую для игры за установкой. Папа ушел из оркестра. На мои попытки отправить его на операцию он отвечал, что не хочет ничего и просто устал. Поэтому терпел боль, иногда помогая себе болеутоляющими таблетками. Смерть мамы была для него, как я и говорил, тяжелым ударом. Словно его лишили какого-то ориентира, вынули стержень. Вроде бы он оставался на людях таким же веселым балагуром, но уже не было того огня в глазах, и бог его знает, что он там переживал, сидя в одиночестве в своей квартире!