Читать «Ключ. Бегство. Пещера» онлайн - страница 8

IV

Дон Педро вошел в только что открывший двери трактир, спросил чаю с лимоном и, при свете лампы, расположился работать. Он вынул из портфеля несколько узеньких, длинных полос бумаги, на которые были наклеены вырезки из газет. Альфред Исаевич вел отдел «Печать» в газете «Черниговская мысль». Статью надо было опустить в ящик немедленно, чтобы она ушла еще с утренним поездом. Обозрение печати было, впрочем, уже почти готово. Дон Педро средним пальцем разгладил сырую наклейку на полосе, придавливая отстававшие углы. Это были цитаты из двух реакционных изданий, обвинявших друг друга в получении каких-то подозрительных сумм. Певзнер не без удовольствия прочел вырезки, соображая, сколько именно денег и от кого могла получить каждая газета, затем отцепил из внутреннего кармана самопишущее перо и крупным, четким почерком сразу написал под второй наклейкой:

«Комментарии излишни. Вот уж действительно своя своих не познаша… До каких, однако, Геркулесовых столпов цинизма договорились наши рептилии!»

Следующая вырезка была взята из передовой статьи другой газеты, которая, как было известно Певзнеру, досталась новым акционерам и потому меняла направление. Дон Педро быстро пробежал наклеенные строчки и, опять не задумываясь, написал:

«Что однако сей сон означает?! Уж не „эволюционирует“ ли почтенная газета? И если эволюционирует, то куда и почему? Тайна сия велика есть.»

Он посмотрел на часы и, сосчитав число строк, решил ограничиться тремя вырезками. Дон Педро взял из портфеля конверт с надписанным адресом, запечатал письмо и, лизнув, наклеил марку. К его удовольствию, марка сразу плотно, всей поверхностью пристала к тугому конверту. «Кажется, на углу есть ящик», — подумал он: готовые и еще не отправленные письма всегда причиняли ему легкое нервное беспокойство. Он рассеянно положил письмо в карман и стал медленно прихлебывать чай с лимоном. Мысли у него были неприятные. Недавно в редакцию «Зари» заезжал известный адвокат Кременецкий и пригласил к себе на большой вечер Васю, обоих передовиков и политического фельетониста. С ним же Кременецкий был, как всегда, любезен и внимателен, — он старательно поддерживал добрые отношения с прессой, — однако на прием, где должны были собраться сливки петербургской оппозиционной интеллигенции, очевидно, не собирался его звать. Пришлось оказать на адвоката легкое давление. Альфред Исаевич вскользь заметил, что намерен дать отчет в газете о деле, в котором выступал Кременецкий. Приглашение было получено, но все это оставило неприятный осадок. Дон Педро опять решил, что надо навсегда покончить с репортажем, даже с политической информацией и с большим интервью.

«В передовики меня Вася не примет, — мрачно подумал он. — Но насчет места второго думского хроникера я им поставлю ультиматум. Если не возьмут, ухожу в „Слово“».

Он вспомнил, как за Кашперовым, парламентским хроникером газеты, ухаживали самые влиятельные люди России, члены Думы и Государственного Совета, даже министры. Известнейшие ораторы, в дни своих речей, с тревогой, с миндальной улыбкой искали встречи с Кашперовым.