Читать «Клуб путешествий Михаила Кожухова» онлайн - страница 97

Вечером мы увлеклись принятием «лекарств» и очень рано легли, около семи. Пробуждение было внезапным и ранним – в полночь. Болела голова, рядом похрапывали «боевые» товарищи. Было довольно прохладно, несмотря на уютный спальный мешок, и звезды, сиявшие в черном небе усиливали холод и нагнетали ощущение одиночества. Пытаясь заснуть, долго ворочался, совсем потеряв чувство времени и пространства. Время от времени доносились разные звуки: то автоматная очередь резала тишину, то надрывалась сирена. Потом было некоторое затишье, на пару часов. И вдруг совершенно внезапно раздался голос из мегафона, что-то методично объясняющий на дари. Поначалу я не придал этому большого значения, но потом почему-то представилось, что город вновь взяли под свой контроль талибы и призывают население не паниковать. Это была вполне возможная ситуация, если вспомнить, что фронт проходил в каких-то 15–20 километрах, и совсем недавно была перестрелка. Предположив, что если ситуация такова, как почудилось, я осознал, что шансов остаться в живых у нас, иностранцев, ноль. Наши фигуры слишком заметны, даже находясь в глубине салона автомобиля, мы заметны, и привлекаем всеобщее внимание прохожих. Да, пожалуй, и радушный хозяин дома первым прибежит требовать отдать ценности по-хорошему. От таких мыслей что-то стало нехорошо, захотелось оказаться дома, чтобы темнота перед глазами была черной московской ночью, пробравшейся в комнату, сгладив очертания предметов. Разбудил переводчика, чтобы тот послушал, что говорят. Он спросонья начал отмахиваться, и, даже не послушав, сказал, что это намаз. На что я возразил, что намаз в 4 утра не творят и «аллахакбара» также не было. Он ненадолго задумался и произнес: «Тогда это Рамадан», – и снова захрапел. Спустя несколько минут «диктор» произнес в своей речи слово «рамадан», чем меня окончательно успокоил. Спать, впрочем, пришлось недолго: новый день – новые съемки.

Съемки на улице – настоящее представление не только для афганцев, видевших из техники только радиоприемник да автомат, но и для нас. Такая непосредственная реакция, неподдельное изумление от вида своего лица на маленьком экранчике видеокамеры! Казалось, что вот-вот кто-то крикнет: «Ай, шайтан!». И стар и млад, забыв про свое оружие, смотрели, и такое восхищение было на лицах, искренность и добродушие, что невольно казалось, что приехал сюда с гуманитарной миссией – дарить людям радость. Поколения, выросшие на войне, дети, не видевшие других игрушек, кроме патронов и оружия – это ужасает. Были и очень веселые моменты. У нас был заказан спутниковый канал для передачи материалов, а передающая антенна принадлежала турецкой телекомпании. И когда дошло дело до общения, выяснилось, что турки ни на каком языке, кроме турецкого не разговаривают. Даже язык жестов давался им с трудом. И тогда мы нашли компромисс: звонили в Стамбул и просили человека на другом конце провода перевести кто что сказал. Абсурд: русский с турком в Афганистане разговаривают по-английски через переводчика в Стамбуле. Пока ждали прибытия материала, самые смелые афганцы пробирались через ограждения поближе к иностранцам и их чудо-железкам. Я попросил в одного из них одолжить мне его «калашников». Тот нехотя дал, гадая, наверное, что я с ним буду делать. Изрядно потрепанный, с рисунками ручкой на деревянных частях корпуса, он все равно оставался орудием смерти. Вспомнил уроки НВП, разобрал – собрал. Услышал одобрительные возгласы и знакомое слово «шурави». Мол, русский, – чего от него еще ждать?