Читать «Клуб «5 часов утра» (Секрет личной эффективности от монаха, который продал свой «феррари»)» онлайн - страница 213

– Но откуда он брал силы? – спросил миллиардер. – Ведь он целыми днями работал в известняковом карьере, терпя унижения от надсмотрщиков. Я слышал, через пару лет заключения его вывели на задний двор, приказали выкопать могилу и лечь в нее. Трудно представить, что он чувствовал там, на дне этой страшной ямы. Должно быть, он думал, что это конец.

– Возможно, – сказал проводник. – Но вместо этого надсмотрщики встали вокруг ямы, расстегнули штаны и помочились на него.

– Наверное, у каждого из нас есть свой собственный остров Роббен, где мы находимся в заточении, – задумчиво произнес миллиардер. – Конечно, редко кому довелось испытать то, через что прошел Мандела. Но жить – значит страдать и чувствовать боль. У всех свои трагедии.

– Я читал, что сам Мандела больше всего страдал, когда ему не позволили проститься с сыном, погибшим в автомобильной катастрофе, – сказал Художник. – Душевная боль была так велика, что затмила физические страдания.

Они вышли во внутренний двор и направились к серому каменному зданию. Экскурсовод указал на четвертое окно справа.

– Это камера Манделы. Сейчас мы пойдем туда.

Чтобы вчетвером поместиться в маленькой узкой комнатке, им пришлось стоять плечом к плечу. Кровати не было, да и места для нее – тоже. В углу стоял единственный предмет мебели: небольшая деревянная коробка, которую Мандела, стоя на коленях, использовал в качестве письменного стола. Рядом лежало свернутое шерстяное одеяло. Оно служило великому заключенному и подстилкой, и покрывалом одновременно.

– Несмотря на южные широты, зимы в Южной Африке суровые, – сообщил проводник. – Но заключенных здесь заставляли круглый год ходить в шортах. Кроме того, вода была только холодной. Представьте, каково это: принимать холодный душ при низкой температуре, да еще в столь пожилом возрасте!

– А чем вас кормили тогда? – спросила Бизнес-леди.

– Едой это трудно назвать, – ответил экскурсовод. – Нечто среднее между помоями и кормом для животных. Манделу, как особо опасного преступника, кормили хуже всех. По той же причине он очень редко получал письма от семьи – не потому, что жена и дети редко писали, а потому что письма просто не доставляли. А те оставшиеся, что доходили, подвергались жесточайшей цензуре.

– Это какая-то обувная коробка, а не камера, – нахмурившись, произнес Художник.

– И тем не менее именно в этой «обувной коробке» вырос и закалился его характер, – заметил миллиардер.

– Да, – кивнул проводник. – Он сам говорил, что тюрьма сделала для него то же, что горнило для железа. Жестокость, с которой он здесь столкнулся, заставила его обратиться к своей внутренней силе. Он понял, что выжить в этих невозможных условиях ему поможет не злоба, а любовь и доброта. Он стал одним из величайших символов прощения.

– Но ведь он в заключении провел гораздо больше, чем восемнадцать лет, – сказал Заклинатель. – Куда его направили после острова Роббен?