Читать «Киевский период. Часть 1» онлайн - страница 218

2. Сличение «Повести временных лет» с несомненными произведениями Нестора, т. е. с Житием Бориса и Глеба и с Житием Феодосия, ясно указывает, что первая не могла быть написана тем же лицом: ибо между ними встречаются существенные разногласия. Например, в летописи при рассказе о введении Студийского устава в Печерский монастырь сказано, что Феодосии принимал всякого приходящего; «к нему же и аз придох худый и недостойный раб, и прият ми лет ми сущю 17 от рождения моего». Между тем в Житии Феодосия Нестор говорит о себе: «Прият же бых игуменом Стефаном, я яко же от того острижен быв». Отсюда ясно, что не Нестор говорит о своем вступлении в монастырь семнадцатилетним юношею при Феодосии; да он сам в Житии не скрывает, что лично не знал игумена и писал о нем по рассказам других. Разноречие в рассказе об убиении Глеба в летописи и в сочинении Нестора мы уже приводили. (Сказание о Борисе и Глебе позднейшей, не Несторовой, редакции следует в этом случае летописи.) Затем можно указать на другие, более мелкие разногласия, каковы: разные лица, посредством которых Феодосии достал Студийский устав, разница в рассказе о кончине Феодосия, о назначении ему преемника и пр. (Разногласия Нестора с летописью особенно ярко указаны Казанским в Отечест. Зап. 1851. Январь.)

3. Что начальная летопись составлена игуменом Сильвестром, о том он сам свидетельствует по обычаю в конце ее, именно под 1110 годом: «Игумен Сильвестр святого Михаила написах книги си летописец, надеяся от Бога милость прияти, при князе Володимире, княжащу ему в Киеве, а мне в то время игуменящу у св. Михаила, в 6624 (1116) индикта 9 лета, а иже чтет книги сия, то буди ми в молитвах». Обыкновенно думали, что Сильвестр был только переписчиком «Повести» и ее продолжателем. Несостоятельность такого предположения вытекает из сличения начала «Повести» с приведенною сейчас припискою Сильвестра. В начале ее есть хронологическая роспись киевских князей от Олега до смерти Святополка-Михаила. Следовательно, «Повесть» начата после 1113 года, в княжение Мономаха: приписка Сильвестра тоже подтверждает, что он написал свой летописец при Мономахе и закончил труд в 1116 году. Нет и малейшей вероятности предположить, чтобы в этот короткий промежуток времени (1113–1116) Нестор в Печерском монастыре составил летопись; а Сильвестр успел достать ее и переписать, да еще выдать за собственное произведение, ни словом не упомянув о Несторе.

4. Сведения, добытые для «Повести» от весьма разнообразных лиц, между прочим, от знатнейших бояр и самих князей (например, договорные грамоты), и несколько официальный характер летописи указывают, что она принадлежала не простому, смиренному иноку, а игумену, который был вхож в княжий дворец, призывался иногда в княжую думу, участвовал в торжествах, посольствах и вел знакомство и дружбу с важными боярами (каковы, напр., Ян Вышатич и Гюрята Рогович). Ни на какое подобное знакомство с князьями и боярами нет и помина в упомянутых выше произведениях смиренного Нестора. (Официальный характер летописи доказывал и сам главный защитник ее мнимой принадлежности Нестору М. П. Погодин. См. его Исслед. и лекции. IV, стр. 7.) Что летопись предпринята была игуменом Выдубецкого монастыря и при поощрении самим Мономахом, естественно вытекает из близких отношений этого монастыря к своему благодетелю Всеволоду и его потомству. И действительно, «Повесть», после знаменитой Печерской обители, следит за главными событиями Выдубецкого монастыря более чем за каким-либо другим. Особенно хвалебный тон летописи ко всему, касающемуся Владимира Мономаха, а также помещение его письма к Олегу и Поучения детям, несомненно, указывают на личные отношения летописи к этому князю и на покровительство последнего; что подтверждается и последовавшим вскоре после летописного труда назначением Сильвестра епископом в родной Мономаху Переяславль.