Читать «Киевский период. Часть 1» онлайн - страница 206

О битвах Ярослава с Святополком под Любечем и на реке Альте повествует только Русская летопись; она же говорит и о сражении на Буге. Сообщенные ею перебранки с неприятелем были в духе времени, и подтверждаются, хотя несколько в другом виде, известиями древнейших польских летописцев, каковы Мартин Галл и Кадлубек, писавшие в XII веке (См. Monumenta Poloniae Белевского. Т. I и II).

О войне Ярослава с Болеславом Храбрым, кроме Русской летописи, мы имеем известия иноземные. Первое место между ними принадлежит немецкому летописцу Дитмару (Dithmari Chronicon. Гл. III и отчасти VII). Его известия наиболее достоверны как современника этих событий. Относительно хронологии он согласен с нашею летописью. Впрочем, он не всегда делает точные сообщения по отношению к отдаленной от него Руси. Так, говоря о взятии Болеславом Киева (который он называет Китава), Дитмар прибавляет, будто в этом великом городе уже тогда находилось 400 церквей — число невероятное, — и будто население его составилось из каких-то беглых рабов, и преимущественно из быстрых Данов, или Данаев. (Последний вариант более вероятен.) Затем следуют известия польских летописцев, Мартина Галла, Богуфала, Кадлубка и Длугоша. Но эти известия отличаются большим хвастовством и риторикой. Например, они повествуют, что Болеслав, въезжая в Киев, мечом своим надрубил его Золотые ворота в знак своей победы; Золотые ворота еще не были тогда и построены. Особенным многословием и баснословием отличается в этом случае Длугош, хотя он много пользовался и русскими летописями. Так, по его словам, Болеслав будто бы поставил на Днепре, при впадении Сулы, какие-то железные столпы, чтобы отличить пределы своего королевства. Король польский у него произносит к войску длинные речи в духе классических писателей; он одерживает над Ярославом четыре великие победы, почти все на той же реке Буге, и пр. Хронология данных событий у него также неверна. Последующие польские историки (Кромер, Сарницкий и др.) по большей части повторяют те же рассказы. Еще Карамзин указывал на их противоречия и недостоверность (См. примеч. 15–18 ко II тому его Истории).

13

О походе 1032 года не упоминают старшие летописные своды, т. е. Лаврентьевский и Ипатский; о нем говорят позднейшие, именно: Софийский, Воскресенский и Никоновский. Но, очевидно, он заимствован из древнейшего источника. Относительно местности, называвшейся Железными воротами, высказаны были разные мнения. Татищев разумел здесь Уральский хребет и страну Югров; его мнение принял Миллер. Карамзин подразумевал землю Мордовскую и Черемисскую (к т. II прим. 64). Шегрен указал на Зырянский край, именно село Водчу в Усть-Сысольском уезде на р. Сысоле: близ этого села есть холм или городище, называемое в народном предании Железными воротами (Sjogrens Gesam. Shriften. I. 531). Его мнение приняли Соловьев, а также и Барсов («География Начальной летописи». 55). Наконец, г. К. Попов в своем очерке Зырян (Известие Общ. Любителей Естествознания. Москва. Т. VIII. Выпуск 2., стр. 39) также указывает на Зырянский край и Усть-Сысольский уезд, но только далее к востоку около самого Уральского хребта. Он приводит выписку из заметок г. Арсеньева (Вологод. губ. Вед. 1866. № 47), а именно: река Шутора — приток Печоры, берущий начало в Уральском хребте, в одном месте так стеснена каменистыми крутыми берегами, что место это у туземцев называется Ульдор Кырта, т. е. Железные Ворота. Очевидно, подобное название не принадлежало исключительно какой-либо местности и встречалось не один раз. (Напомним, что та же Русская летопись называет Железными воротами и Кавказский Дербент.) Мы считаем вероятным, что поход новгородцев был предпринят именно в Зырянский или Югорский край; но не думаем, чтобы летописец под Железными воротами разумел какую-либо незначительную местность на pp. Сысоле или Шуторе, известной только у окрестных туземцев, и едва ли Татищев не был ближе других к истине, указывая вообще на Уральские горы.