Читать «Киевский период. Часть 1» онлайн - страница 140

Обе рати сошлись под Звенигородом; их разделяла небольшая речка Белка. Всеволод велел навести гати, переправился через речку и зашел в тыл неприятельскому войску, так что отрезал его от сообщения с Галичем и Перемышлем. Галичане пришли в уныние, опасаясь за свои семейства. Тогда Владимирко прибег к своей дипломатической ловкости. Он вступил в переговоры не с самим великим князем, а с его братом Игорем и взял последнего за самую чувствительную струну, послав сказать ему: «Если помиришь меня с своим братом, то после его смерти я помогу тебе сесть в Киеве». Игорь действительно принялся усердно хлопотать в пользу галицкого князя и уговорил Всеволода заключить мир. Противники съехались вместе и по обычаю утвердили мир крестным целованием. «Многоглаголивый» (по выражению летописи) Владимирко отделался от опасности уплатою 1400 гривен серебра, которые Всеволод добросовестно разделил между своими братьями и союзниками.

Граждане Галича были недовольны строгостью и самовластием своего князя и попытались отложиться от него. Они воспользовались временем, когда Владимирко уехал на охоту; послали в Звенигород за его племянником Иваном Ростиславичем и посадили его у себя на стол. Владимирко, не теряя времени, собрал войско и осадил Галич. Во время одной вылазки Иван Ростиславич был отрезан от города; он пробился сквозь неприятелей и бежал к Дунаю, откуда степью пробрался в Киев к Всеволоду Ольговичу. Галичане еще некоторое время оборонялись, но наконец принуждены были отворить ворота. Владимирко казнил злою смертию многих участников мятежа, а Звенигородский удел племянника взял себе и, таким образом, утвердил полное единовластие в земле Галицкой. Но великий князь Киевский не желал подобного усиления Галиции. Он вступился за изгнанного племянника и снова собрал многочисленную рать, призвав на помощь князей Черниговского, Переяславского, Смоленского, Туровского, Владимирского и диких половцев. Поход, предпринятый зимою, на этот раз был неудачен. Дожди согнали снег и произвели распутицу. Рать добралась кое-как до Звенигорода, осадила его и сожгла внешний острог. Многие граждане, вероятно, желавшие снова иметь своим князем Ивана Ростиславича, сошлись на вече и рассуждали о том, что надобно сдать город. Но воевода Владимирков, какой-то Иван Халдеевич, оказался человеком решительным и энергичным. Он схватил троих главных зачинщиков смуты, велел каждого разрубить пополам и выбросить их трупы за городскую стену. Этот поступок устрашил остальных заговорщиков, и с того дня жители отчаянно оборонялись; они отбили все приступы и потушили пожары, произведенные осаждавшими. Всеволод должен был снять осаду и уйти назад. Неудаче этого предприятия способствовало также болезненное состояние великого князя, окончившееся вскоре его смертию.

В обоих походах Всеволода Ольговича на Галицкую Русь принимали участие поляки, в качестве союзников великого князя Киевского. В Польше около того времени произошли великие перемены, которые надолго задержали развитие польского могущества; что в свою очередь способствовало безопасности русских пределов с этой стороны. В 1139 году скончался король Болеслав III Крйвоустый, последний представитель эпохи Болеславов, эпохи возрастания и величия Польского государства. Кривоустый с успехом продолжал дело своих предшественников: он удачно воевал с чехами и немцами и отбился от притязаний Германской империи на ленную зависимость Польши. Замечательна в особенности борьба его с языческими племенами поморских славян, против которых он предпринял многократные походы, действуя в союзе с датчанами. Ему удалось овладеть землями лютичей и ратаров и утвердить здесь христианскую церковь. Эта борьба с язычниками имела характер крестовых походов, подобных тем, которые совершались тогда на восток королями и рыцарями Западной Европы. Завоеванием Поморья Болеслав Кривоустый вознаградил потерю некоторых земель, например, Червонной Руси и Моравии, завоеванных Болеславом Храбрым и утраченных его преемниками. Кривоустый был женат на Сбыславе, дочери Святополка II Михаила. Это родство дало полякам повод вмешиваться в дела Руси по смерти Святополка в пользу его потомства; но при таких князьях, как Владимир Мономах и сын его Мстислав, подобное вмешательство не имело обыкновенно никакого успеха.