Читать «Керченское сражение. От Крыма до Рима» онлайн - страница 170
Иван Иванович Фирсов
— По траверзу справа паруса! — раздался тревожный голос.
Несколько галер и два фрегата устремились на пересечку курса. Три яростные атаки отбили батарейцы. После четвертой огненные языки заплясали на верхней палубе, огонь медленно приближался к крюйт-камере. Испуганные матросы, вчерашние рекруты, бросились врассыпную, крестились. Офицеры останавливали их, заливали огонь.
Веревкин обнажил саблю, гаркнул:
— Назад! К орудиям! — Бросился к единорогу, навел на турок и выстрелил картечью.
Турки опешили, не выдержали огневого натиска, отвернули в сторону. Но путь к берегам Крыма преградили корабли подоспевшей эскадры. В сумерках батарее пришлось изменить курс, уходить на запад, к Гад-жибею. Около полуночи отдали якорь, осмотрелись. Веревкин обошел палубу. Тут и там зияли пробоины, распростерлись тела убитых. Затемно завернули их тела в парусину, обнажили головы, опустили в морскую пучину. В предрассветной дымке обозначился берег, по которому на лошадях, с гиком, размахивая кривыми саблями, носились татары. Мористее стояли вооруженные транспорты турок. Командир решил взять один из них на абордаж. Но только снялись с якоря и набрали скорость, как плавбатарея наскочила на мель. Днище затрещало, в трюм хлынула вод. От толчка часть гребцов вывалилась за борт. Глядя на них, некоторые рекруты с испуга прыгнули в воду. В тот же миг татары с криками бросились по мелководью на приступ. Веревкин выдернул фитиль, ринулся в трюм, начал поджигать все вокруг, схватил топор, успел прорубить днище. Моряки бились до последнего, в плен их взяли полуживыми, связали ремнями. Веревкина выволокли из трюма угоревшего, без сознания, за ноги. На берегу, едва он открыл глаза, хлестнули кнутом.
— У> УРУС, шайтан! — Связанного бросили поперек седла, отвезли в лагерь, потом с другими пленными переправили в Стамбул.
Вскоре из стамбульской тюрьмы, не без помощи французского посла Шуазеля и пастора Гардини, подкупа турок, бывшему мальтийскому рыцарю удалось освободиться из темницы, и вскоре он объявился в стане Потемкина. Здесь Ломбард всячески очернил Верев-кина, прослыл героем. Узнав об этом, не стерпел контрадмирал Мордвинов, по части справедливости он был беспристрастен по натуре и возмущался в рапорте Потемкину недостойным поведением Ломбарда.
«…оно преисполнено противоречиями, явною ложью и бесстыдным хвастовством… Скажу вам только, что, по усердию моему к службе, желаю вам побольше иметь Веревкиных и что Ломбард никогда не отнимет от него достоинства искусного и храброго офицера: он репутацию имеет, утвержденную многими летами службы… Вы знаете, Ломбарда я не довольно уважал, чтобы с ним советовать дружески. Я соболезную, что храбрые люди, прославившие нас, но безгласные по сию минуту, предаются оклеветанию». Князь не внял достоверным доводам Мордвинова, Ломбарду присвоили чин капитан-лейтенанта, и вскоре он бесследно исчез из России. А Веревкин так и остался опороченным до конца дней своих.