Читать «Керченское сражение. От Крыма до Рима» онлайн - страница 157
Иван Иванович Фирсов
Тем временем на «Святом Павле» команду, после аврала, распустили, на баке поставили кадку с водой и тлеющим фитилем, и матросы устроили «перекур».
Ушаков окинул взглядом склоны заросшего деревьями берега, распорядился спустить шлюпки и разрешил сойти на берег свободным от вахты матросам.
— Надобно служителям размяться, почитай, две недели маялись в море, — пояснил командир своему помощнику, капитан-лейтенанту. — Токмо велите далеко не забредать.
Берег оказался поросшим сплошь диким кизилом. Ягоды пришлись по вкусу, и матросы, наевшись вволю, скинули рубахи, наполнили их кизилом, чтобы угостить товарищей. Ушаков стоял у трапа, увидав незнакомые плоды, топнул ногой:
— Пошто объедаетесь? А ежели отрава какая?
Матросы, не переставая улыбаться, поднесли командиру полную тарелку свежих, темно-красных ягод. Ушаков взял горсть, пожевал и довольно улыбнулся:
— Добрая ягода, всем есть, и мне добавьте.
В это время вахтенный сигнальщик крикнул:
— Шлюпка под адмиральским флагом!
Оказалось, за маневрами «Святого Павла» внимательно следил с одного из фрегатов, стоявших в глубине Северной бухты, контр-адмирал Мекензи. Не дождавшись доклада Ушакова, он вызвал своего флаг-офицера, лейтенанта Дмитрия Сенявина.
— Вели сей же час снарядить шлюпку да собери всех наших затейников. Поедем потешим победителя чумы.
Главный командир Севастополя любил частые празднества, готов был беспрерывно веселиться. Каждое воскресенье и торжественные дни сопровождались обильными угощениями и танцами. Ни свадьбы, ни крестины не обходились без его присутствия и заканчивались обедом и танцами до рассвета. Умудрялся даже на похоронах в заключении петь веселые песни и танцевать…
Собираясь к Ушакову, флагман знал, что тот состоит в милости у Потемкина и недавно удостоен императрицей ордена за успешную деятельность по борьбе с чумой в Херсоне.
Ушаков встретил Мекензи у трапа, отрапортовал как положено.
Мекензи, держась за поясницу, недовольно пробурчал:
— О прибытии положено докладывать самолично…
— Рапорт готов, ваше превосходительство. — Он протянул Мекензи рапорт и почувствовал, что гость навеселе. — Уставом не определен срок такового.
— Ладно, будет, — проворчал Мекензи, передал рапорт Сенявину и оживился: — Хотя ты и виноват, а мы тебя потешим нашими забавами. Императрица пожаловала тебя орденом Святого Владимира четвертой степени, с чем и поздравляю.
Ушаков приложил руку к шляпе.
— Благодарствую, ваше превосходительство.
— Благодарить станешь, когда орден получим и отпразднуем, — усмехнулся с лукавинкой развеселившийся контр-адмирал.
Пока Мекензи и Ушаков разговаривали, по трапу поднялись дудочники, плясуны и матрос в шутовском одеянии. Расстелили на шканцах правого борта, самом почетном месте верхней палубы, ковер. Заиграли дудочники, зазвенел бубен, начались пляски, запели песенники, и началась потеха с шутками, прибаутками. На реях и вантах расположились любопытные матросы.