Читать «Квартирантка с двумя детьми (сборник)» онлайн - страница 139

Положил ключи в карман и пошёл вниз по ступеням.

Площадка между четвёртым и третьим. Пусто.

Расслабился, замычал:

– М-м, горит очаг… как вечный знак…

Площадка третьего этажа.

– Как вечный знак…

– Евгений Николаевич? – спросили за спиной.

Не оборачиваясь, Колосов сказал:

– Да.

Голову его сильно дернуло вперед и вбок. Звука выстрела Колосов уже не услышал.

Квартирантка с двумя детьми

– Только появились, стали осматривать комнату, мне как стукнуло в голову: ну, будет шум. Но, конечно, представить не мог, что так…

Момент выбрал, чтоб Надежда одна оказалась, говорю: «Ты зачем с детьми-то сдаешь? А нам как жить, когда у нас по головам будут скакать каждый день?»

Она мне и рассказала, что некуда им деваться, этой, с детьми. Сами из поселка какого-то, дом там развалился, зимовать невозможно, муж бросил, родни нет – эта, мол, детдомовка. С чемоданчишком мотаются… И вот решила пустить за три тысячи в месяц.

У нас коммуналка, видишь, – три комнатухи, общая кухня, туалет под одно с ванной, прихожая вся забита шкафами. Теснота. По одному жить ещё боле-мене, а так… Но что я могу? – не моя же комната. Поворчал и ушёл.

Но, в общем, спокойно квартирантка вела себя. И дети – девочка лет десяти и мальчик, дошкольник ещё, – нельзя сказать, чтоб уж очень шумели, хотя целыми днями дома были. Один раз что-то уж очень разыгрались там у себя, – а стены у нас панельные, тонкие, чуть голос повысишь, слыхать всё, – пришлось прикрикнуть.

Затихли.

Вечером, когда с этой, как узнал позже, Еленой звали её, на кухне встретились, сказал о шуме. Она так быстро: «Простите-простите-простите». С досадой так.

Неприятная она была. Нет, не лахудра, не скандалистка, но, понимаете… Таких я много на рынке встречаю среди торговок. Королевны… Торговки какими должны быть? Чтоб улыбалась, приглашала к товару, чтоб радовалась тем, кто купить что-то хочет. А эти – сидят надутые, молчат, спросишь что, так ответят, будто мучаешь их… И эта такая же, Елена. Здоровается, танком не прет, когда в прихожей столкнешься, детей тихо моет; можно сказать, что даже скромная, но вот эта мина ее, досадливость, злость скрытая – раздражали. Что уж королевной-то выставляться, когда так всё?..

А с другой стороны, молодая пока что – тридцать три, говорят, ей было – поэтому и злилась на своё положение. И дети…

Я-то сам человек тихий. По молодости потрепыхался, покуролесил немного, а потом понял – нечего. И жена была, дочь, только давно их не видел. Дочь, в последний раз когда виделись, сказала, что ненавидит, что я матери и ей жизнь сломал. А чем я сломал? Тридцать семь лет честно у станка отстоял, ну, выпить люблю, но не пью ведь, как утка. Понемногу так… А они от меня что-то ждали, ждали, не дождались и ушли.

Живу один. Соседки – Надежда и Александра – старухи с завода нашего. Надежда, правда, последние годы не здесь живёт – у неё сын предпринимателем был, убили его, осталась двухкомнатная квартира. Эту комнатуху сдаёт… Конечно, горюет о сыне, но и, видно, радуется квартире. Удобная, говорит. А комнатуха ей деньги приносит.

Если только на пенсию жить и платить за воду, за свет, прочие эти блага, то надо рисом и макарошами питаться, а сосиски с курицей – уже не всегда. О каких-нибудь грушах уже крепко подумаешь. А ведь ещё одеваться… Куртку, ладно, её можно десять лет таскать, а штаны раз в пару лет-то всяко-разно покупать приходится. И обувь особенно. Очень плохая в последние годы обувь стала…