Читать «Квартирантка с двумя детьми (сборник)» онлайн - страница 134

Скоро день города, белые ночи, «Алые паруса»… Ещё много чего хорошего будет скоро. И дальше. И всё будет уже без него. Всё будет происходить уже без него.

Позвонить, сказать: все уладил, решил и готов предъявить доказательства. Не сегодня – сегодня поздно – завтра. Завтра в три. Точно.

Ему поверят, дадут отбой тому, кто уже наверняка занял свою позицию… Да, наврать, оттянуть, отхватить эти неполные сутки. Вечер с детьми, ночь с женой.

Или – в полицию. Заявить, что ему и его семье угрожают. Смертельная опасность. Попросить взять под охрану.

«Заприте меня в бронированной камере!» – вспомнилась просьба одного из персонажей «Мастера и Маргариты».

– Смешно! – отчётливо сказал Колосов, выпутываясь из жалости к себе.

Ничего это не даст. Ни лишняя ночь, ни охрана. Отсрочит конец, а может, и вообще спасет свою жизнь, только что это будет за жизнь?

Как его зло, по-звериному веселило, когда какой-нибудь всем задолжавший, всех кинувший, запутавшийся и запутавший партнёров пускался в бега или просил защиты у ментов!.. Менты – это последнее дело. Нет, хуже…

Надо уйти достойно, чтоб и заказавшие его сказали: «Колосов лоханулся, конечно, по-крупному, и мы из-за него просели, но повёл он себя достойно. Достойно ушёл». Может, и помянут.

– Так, так, так, – вернул себя Колосов из мыслей сюда, в сейчас. – Так, одеться.

Взял брюки и снова будто поплыл… Увидел их вместе с женой на кораблике. На Сене. Сидят рядом, обнявшись, крутят головами, разглядывая дворцы вдоль реки, баржи-дома, мосты… Вот слева Эйфелева башня, и Колосов знает, что вечером они будут на ней ужинать. Без большого шика, но наверняка будет чудесно.

– О! – удивляется он. – А что здесь делает статуя Свободы?

На островке стоит невысокая, но выразительная Свобода, уменьшенная копия нью-йоркской.

– И даже в этом Америка наложила свою лапу.

Жена, которая тогда совсем недавно стала его женой, и Колосов в мыслях называл её или по имени, или «моя девушка», смеется, показывая свои белые, чуть загнутые внутрь рта зубы, и объясняет, что статую Свободы сделали здесь, а потом подарили американцам.

– Да? – удивляется Колосов. – Интересно, никогда не слышал. Вот что значит пиар – американская стала символом целой страны, части света даже, а французская – так.

И впервые, кажется, именно тогда посмотрел на Юлю не просто с любовью и желанием, а с уважением: «Вот, знает такие вещи. Или хотя бы прочитала перед поездкой».

А через час увидели ещё одну Свободу, в Люксембургском саду, и оба захохотали; хохот превратился в объятия, поцелуи. Упали на траву, и проходившие мимо них улыбались одобрительно…

И больше ничего подобного не будет. Да.

Но хотя бы поцелуй. Один взгляд глаза в глаза.

Колосов позвонил жене. Она ответила почти сразу. Голос был слегка раздражённый.

– Да, Жень?

Он хотел спросить, где они, но вместо этого перхнул. Чуть не задохнулся.

– Алло? – К раздражению прибавилась тревога. – Женя-а!