Читать «Кати в Париже» онлайн - страница 31
Астрид Линдгрен
— Не надо, Петер, — сказала я. — Это стоит так дорого, и после обеда ты раскаешься.
— Послушай-ка, малышка, — ответил Петер, — я сообщу тебе доверительно одну вещь. Продавать типографские станки — более выгодно, чем думают люди.
И тогда я сказала:
— Хорошо, спасибо, пойду спрошу у Леннарта.
— И у этой Евы тоже, — добавил Петер.
— И у этой Евы тоже, — повторила я.
— Я зайду за вами в два часа, — пообещал Петер.
А я подумала, что это довольно удобное время, поскольку во всем Париже никто не подает обед до семи часов вечера.
Петер явился ровно в два часа, но «эта Ева» исчезла. Анри Бертран, тот, с бархатными глазами, во время каждой трапезы, сидя за столиком рядом с нашим, до сих пор просто пожирал ее глазами. Но, к удивлению Евы, не делал никаких шагов к сближению. Он говорил только
— Он покажет мне Сорбонну, — объяснила нам потом Ева. — Конечно, это не то, что я имею в виду, говоря о мечтаниях под звездами. Но Сорбонна — она Сорбонна и есть, надеюсь Петер Печатник это понимает.
Петер, пожалуй, испытал легкое разочарование, но он и. виду не показал, а мило отправился с Леннартом и со мной в Músee Carnavalet и на Place des Vosges. А потом, вернувшись после экскурсии, мы снова обнаружили Еву в отеле.
Я вошла в ее номер. Она лежала на кровати и смотрела в потолок.
— Весело было в Музее Carnavalet? — спросила она.
— Я видела место, где сидела мадам де Севинье, когда писала свои чудесные письма, — ответила я. — И еще кровать, на которой скончался Виктор Гюго. А ты, что довелось пережить тебе?
— Анри считает, что у меня красивые глаза и красивые волосы, — мечтательно сообщила Ева. — А в Ecole de Medecine у них тоже есть музей со множеством отрубленных голов преступников, которые там хранятся.
— Ты видела их?! — в ужасе спросила я.
— Слава Богу, нет, — ответила Ева. — Но Анри говорил, что они там есть. А еще он говорил, что у меня красивые глаза! И волосы!
О мадам де Севинье я больше рассказывать не стала.
Мы взяли такси и поехали все вчетвером наверх, на Монмартр, где Петер решил пообедать с нами. Он утверждал, что устал от странствий среди революционных воспоминаний Парижа, и наотрез отказался ехать в метро, которое для нас с Леннартом и Евой служило надежным средством передвижения.
В первые дни Ева ужасно боялась заблудиться в подземных лабиринтах метро, но Леннарт заверил ее, что даже городские идиоты из ее родного Омоля не смогли бы выбрать неправильный путь благодаря таким четким указателям, которые существуют в парижском метро. И мы быстро поняли, что это великолепное сооружение, с помощью которого можно быстро передвигаться из одного конца города в другой. Там были вагоны первого и второго класса. Ева утверждала, что, насколько она могла выяснить, разница состоит только в том, что во втором классе запрещается курить и плеваться, а в первом классе — только курить.