Читать «Кати в Париже» онлайн - страница 17

— Да, — произнесла Ева таким тоном, словно думала: «А что в этом плохого?»

— Не болтайте столько чепухи, девочки, — сказал Леннарт. — Пейте вино и смотрите на звезды!

Мы смотрели на звезды и молчали.

Была темная ночь, когда мы наконец вернулись в Париж.

V

Возможно в воспонаниях все, что происходило раньше, как бы покрывается позолотой. Знаю, что отель, в котором мы жили, был маленькой студенческой гостиницей самого низкого разряда. Помню, что в углах там было довольно грязно и что иногда, выходя из комнаты, можно было задохнуться от чада, пробивавшегося из кухни даже к нам. Знаю, что la bonne — веселая, пухленькая Николь — стелила наши кровати лишь по необходимости, слегка пригладив простыни рукой. И что каждая вещь, положенная на комод, оказывалась на маленьком нетронутом островке пыли. Знаю, что вокруг в маленьких кельях студенты орали и фыркали так, что иногда казалось, будто за стеной находится половина Сорбонны.

Но я блаженствовала. Я блаженствовала в нашей неубранной комнате со старыми коричневыми панелями, розовыми обоями и ветхой гипсовой лепкой потолка, которая время от времени осыпалась на пол, когда студенческая жизнь над нами бурлила особенно интенсивно. Я блаженствовала, встречаясь с веселой и довольно вспыльчивой Николь, хотя она и убирала так небрежно!

Да и где ей было успеть вытереть пыль! Ведь ей надо было поболтать с нами, изложив свои взгляды по всем вопросам современности. Мне нравились узкие деревянные винтовые лестницы и гравюры с изображением семи смертных грехов, украшавшие стены.

Мне нравился маленький садик под нашим окном и соловей, который пел каждую ночь, нравились мне и облаченные в черное патеры по другую сторону стены, которые дни напролет бродили по садовым дорожкам; патеры постоянно были заняты благочестивыми беседами или чтением молитвенника. Короче говоря, я блаженствовала!

Не знаю, правда ли, что мадам Кюри жила здесь в молодости, но мне нравилось представлять себе различные сцены из ее жизни. Молодая бедная девушка Мария Склодовская некогда сидела склонившись над книгами именно в нашей комнате, а под ее ногами поскрипывали именно эти ступеньки, когда она спешила выйти на нашу улочку через те же самые ворота, что и мы теперь. Интересно, спали ли в ее время на углу улицы двое бродяг? Теперь они ночуют там каждую ночь, и мне они тоже нравятся. В первый же вечер, когда мы поздно возвращались домой и чуть не наткнулись на них, я была очень взволнована, и мне показалось чрезвычайно неприятным, что люди вынуждены спать на земле. Но вскоре мы поняли, что эти люди хотят так ночевать. Они блаженствовали на своем личном углу улицы точно так же, как мы в нашей жалкой каморке.

Да, думаю, что, когда Мария Склодовская легкими шагами поспешно шла по этой улице, парочка бродяг была на том же месте. Я словно видела, как она, пробегая мимо них, приподнимала свою длинную юбку. Куда она шла? Быть может, на Rue Mouffetard, чтобы купить какую-нибудь еду. Я словно видела, как она открывает свой тощий кошелек и достает оттуда пару франков и покупает себе немного уже готового картофельного пюре, чтобы утолить злейший голод. Она смотрит пред собой глазами, которые ничего не видят из того, что творится на оживленной улице. Предполагаю, она думает, вероятно, о каком-то эксперименте, которым займется, лишь только вернется домой. Я воображаю это так живо, что верю в это сама. И спрашиваю Еву и Леннарта: верят они в эго?