Читать «Карта памяти (Сборник рассказов)» онлайн - страница 25

— Я ждала. Я так тебя ждала. Я совсем не могла уснуть и простить себя… тебя… тебя! Я не могла простить тебя. Ты же всё! — она падала мне в ноги, становясь жидкой, растекалась по полу.

— Всё. Хватит. Иди, поставь чайник. — Говорил он, перешагивая через моё обмякшее тело, готовое просочиться сквозь старый дубовый паркет.

— Я так не могу больше… больше не могу, так не могу я… — давясь слезами, еле слышно твердила моя подружка, хаотично повторяя слова.

— Закройся. — Цинично, фатально, зло — отвечала мне моя любовь, держа кипяток в эмалированном чайнике надо мной, —Заткнись, уже! Достала! Заткнись — кричал он, и кипяток полился мне на спину…

Боль. Шок. Скорость. Снова боль, испуг. Здесь. Там. Здесь. Слышала, хотела бежать и сила пульсировала внутри. Вырывалась из рук, вырывалась из тела. Прочь.

— тихо… сейчас… под холодную воду. Только тихо. Не кричи! Не плачь! Все пройдет. Заживёт. — Повторял, паникуя, он. А я уже ничего не слышала. Вырвалась…

Вырвалась и побежала босиком к входной двери, вниз, к выходу как к свету 40 ватной мерцающей лампочки в подъезде. Прикосновение скользкого гравия к стопам и… холодно. Острыми нитями по гортани резал воздух плоть, опекая слизистую оболочку. Вверху ничего нет. Вверху одна неправда. Там пусто… Какого цвета пустота? Голубого днём и иссиня черного ночью. И она везде. Воздух сгущался, плотнел, мешаясь с парафиновым паром, становясь вязким и почти жидким непроглядным туманом. В него можно нырнуть и не вернуться.

Отче наш ежеиси на небеси, да святится имя Твоё, да прибудет царствие Твоё… как на земле так и на небе… прости нам грехи наши… прости мне грехи мои, прости мою неверу, прости …как не прощала я… как не каялась и не отпускала… Отче наш, что на небесах помоги мне стать иглой под кожей, помоги стать вирусом иммунодефицита, дай хлеба насущного и сил на саморазрушение, забери память и разум, даруй пустоту… да святится имя Твоё, да прибудет царствие Твоё как на земле так и на небе. Аминь.

…его можно держать в руках и чувствовать вязкую массу, пропитанную остатками тьмы. Жестоко скалился молодой месяц улыбкой чеширского кота.

Она преследовала её, пока не растаяла в белом туманном рассвете.

— Я уже иду… Скоро, — бормотала девушка в шелковом халате среди неуютных дворов перенаселённого и почти покинутого города.

— Сумасшедшая!!

— Пошла отсюда!!

— Шлюха!!

— Вызовите милицию…

— я уже иду… скоро, — выдыхала она.

…Ничего не болит. Ничего не надо. Ничего не помню. Ничего. Никогда. И… вода. Узкая и подчинённая река, загнанная диким зверем в бетонные вены-берега, умирающая от нехватки двуокиси водорода, но живая. Живая!

Она смотрела внутрь неё, почти до самого дна отраженной себя.

— Кто ты? — тихо спросила она и сделала вид, что прислушивается к ответу почти живой реки.