Читать «Карта памяти (Сборник рассказов)» онлайн - страница 15

Тебе ведь знакомо это чувство? Когда кто-то другой писал картину, а ты видишь в ней свое! Свет такой, каким он был тогда, среди лавандовых полей и хвойного редколесья. Где терпкий аромат расплавленной на жаре еловой смолы смешивался с эфиром лаванды, а окна домиков бликовали, поцелованные предзакатным солнцем.

Так вот художник знает это наперед… тебя и меня. И он знает, что цвет лаванды, так же, как и ее аромат, густой и маслянистый, а волны — прозрачные… что вечером море — в дымке от пляжных костров… А рыболовное судно — почти померкло в сумеречном тумане в ожидании нового заката, когда очертания снова обретут контраст…

И где бы ты ни родился, где бы ни прошло твое детство и какой бы город ни угадывался в печатных буквах билета сегодня — это с тобой. Твое сердце — это дорожная карта. Кажется, детали запомнить невозможно, но стоит мне взглянуть на эти картины, и я снова там, где лавандовые кусты царапают лодыжки, там, где я бегу через хвойный лес к морю, чтобы бросить еловые шишки в костер…

А.Г. «Дыра»

Зима началась слишком рано…

Мокрый снег таял на зелёных листьях, стекая прозрачными кристаллами вниз. Тёплая кожа пальцев липла к стеклу, отдавая тепло. Безнадёжно серо, но естественно. Сердце обрывалось и падало в желудок ежесекундно, разъедалось желудочным соком. В глазах отражалось зимнее светило, а за окнами плыли айсберги и воробьи, люди, тени, дома и полосы на дорожном полотне. Он: 184 сантиметра, 24 года, блондин, глаза серые, нос прямой, некоммуникабельный, не женат, атеист, музыкант, неудачник.

Внутри, под слоями кожи и других материй, что-то закипало, медленно бурлило и нагревалось до 100 градусов по Цельсию…

Автомобиль откинуло назад, засвистели шины, и послышался тупой удари визг. Стук сердца… Он выскочил и встретился глазами с угасающей жизнью, слабой и беззащитной. Она лежала под колёсами. Медленно поднималась грудь, дыша; взгляд тускнел, красная жидкость пачкала его обувь, последний взгляд и тишина. Ничего, кроме перебивающей дыхание тишины…

Вдруг он снова стал ощущать себя посреди ноябрьской зимы, на оледенелом асфальте лежала мёртвая сука, похоже где-то её ждали щенки.

Матерясь, водитель взял собаку за передние лапы и отбросил к обочине дороги. На глаза навернулись солёные капли, кипяток из желудка подступил к горлу и ноги подкосились… ему не подчинялось тело, сознание и ощущение реальности находилось будто бы извне. Словно каждое нервное окончание билось в истерике, выворачивало на изнанку как у Данте… Время сжалось в наперсток; запахло смертью. Уже не собака лежала под колёсами — он. Руки окунулись в собачью кровь, а смерть залезла по дыхательному пути в легкие, к сердцу, дальше к каждой клетке тела, скрутило каждую мышцу в судороге, и снова тишина.

— Эй, парень, ты загадил мне капот, либо драить будешь, либо — плати… эй, ты чего… что с вами… с вами… с вами… с вами… с вами…