Читать «Карта памяти» онлайн - страница 31

Ты — всего лишь одно из миллионов тел в повозке Черного извозчика, которому отдали поводья этой планеты. И стоп-кран в ней не предусмотрен.

Ты — всего лишь одна из миллионов конвульсивно сжавшихся черных дыр, тихих до одури перед лицом смерти. Смерти, которая не бывает чья-то. Которая всегда — твоя.

Молчишь, потому что причастен. Ведь каждый причастен каждому. Все причастны всем.

В Кемерово, в Одессе, в Алеппо, в Нью-Йорке, в Счастье весна распускает кудрявые зеленые лозы. Выпускает в небо трепетных птиц. Сходит ноздреватый снег, и земля дышит под каждым шагом. Дышит за всех, кто сейчас затаил дыхание. До времени?

Не объяснить… Да и нужно ли все объяснять? Нельзя это. Невозможно. Но мы не перестаем. Не перестаем объяснять. Другим? Себе? Судорожно хватаемся за соломинку, извлекаем уроки, строим планы, устраиваем проверки, распинаем предателей, возносим героев…

Но твое молчание — золото, которым платишь с лихвой за то, что этим утром открыл глаза. Все остальное обесценено и обесчещено.

Не умирай в огне суда, который тебе не позволен. Останься на месте. Оглянись. Запомни. Цени. Суди только себя. Люби тех, кто рядом. Целуй тех, кто жив. Дыши. Делай, что может рука твоя. Иди дальше.

Ведь жизнь не перестает. Любовь не перестает.

Не перестает с такой силой, что однажды смерть отступит. Навсегда.

А пока молчи.

И, пожалуйста, живи.

Катерина Павелко «Один глагол между нами»

Между нами всегда было мало теплых слов. Да и те — одни глаголы.

Бояться ее в детстве. Выключать ей телевизор, когда слышишь храп. Ходить к ней учить уроки после школы. Бегать к ней болтать с парнями по телефону после универа.

Завидовать ее любви к моему брату. Ругаться с ней, когда она ссорится с моей мамой. Читать все ее книги. Смотреть ее черно-белые фотографии и стесняться спросить, кто этот парень под цветущей вишней.

Приводить к ней своих детей. Покупать ей бананы, вязаные носки и рижский бальзам. Говорить с ней о Боге, в которого она не верит.

Поражаться ее себялюбию. Злиться ее тридцатому звонку за день. Соглашаться, что она совсем еще не старая. Пить ее ячменный кофе с пряниками «Яблочный сад».

Писать ей записки на каждой стене… Вызывать ей скорые… Покупать ей памперсы… Молиться о ней… Жалеть, что она больше не звонит… Показывать фото парня в вишневом саду… Приносить ей цветы… Выбирать ей крест…

…Мы были знакомы 36 лет. Но только после ее ухода, я поняла, что все это время между нами был только один глагол — «любить».

Максим Смирнов «…и погаснет последняя звезда»

Когда мне исполнилось шесть лет, отец забрал меня ночью из дома, и отвез на своем стареньком пикапе в горы. Машина казалась такой огромной и неповоротливой, и я, сидя на переднем сиденье, выхватывал своим зрением эти тонкие извилистые дорожки, по которым мы пробирались ночью. Отец мирно курил и сосредоточено вел машину в горы, а я в тепле кабинки его пикапа ощущал защищенность и спокойствие.

— В жизни каждый момент важен, — сказал мне отец, когда мы забрались на самую высокую точку горы. Мы видели спящий город внизу, украшенный сотнями огоньков фонарей и неоновых вывесок. — Каждый твой вдох, каждое прикосновение к чему-либо, тянет за собой реакцию вселенского масштаба, и все что, казалось тебе несущественным, вдруг обретает определенный смысл.