Читать «Каре» онлайн - страница 11

После чего обратился к мужчине, столь бесцеремонно ворвавшимся в его игру.

– Послушай, друг, ты мне своими десятью баксами всю игру ломаешь. Подожди с чуток, дай мне хотя бы этот шафл одному доиграть. Видишь, два столика рядом свободны, поиграй пока там, убери свою ставку, прошу тебя…

Гера посмотрел в сторону двух свободных для игры в блек-джек столиков и только тут заметил, что в казино он был уже не один. Помимо него в казино находилось еще порядка двух-трех десятков человек, большая часть из которых толпилась вокруг единственной открытой к этому часу рулетки. Гера посмотрел на часы, часы показывали без четверти три.

– Почему я там должен играть?.. – задался вопросом мужчина. – Я за этим столиком хочу играть, мне здесь больше нравится…

Услышав это, Герман плотно сжал губы, проскрипел зубами и сказал крупье, еле сдерживая себя от гнева:

– Сдавай! Хрен с ним, пусть играет…

Крупье тут же отчеканил тринадцать карт на стол. Десять для Градского с его пятью ante, две для мужчины с его одним ante и одну себе. Гера посмотрел на выложенные на стол карты и чуть было не пришел от этого в бешенство. Недоразвитому имбецилу, который стоял по правую от него руку, первой легла на стол шестерка. Та самая, сука, шестерка, которая по идее (если бы только этот кретин не сделал свою ставку и не влез в игру) должна была неминуемо лечь к крупье. Теперь же перед крупье вместо слабой шестерки лежала сильная картинка, а именно король пик. У самого же Градского напротив пяти его ante, с максимально возможной на них ставкой, лежало черт знает что! Все, начиная от троек и двоек и заканчивая восьмерками и девятками. Начало раздачи было хуже некуда и не предвещало Герману ничего хорошего. Худшего и придумать было нельзя, и это при таких-то ставках? Гера добрал карты на каждом из своих ante и замер в ожидании того момента, когда крупье выложит себе вторую карту. Но перед этим должен был сделать свой добор и мужчина, которого словно парализовало. Увидев его нерешительность, Гера обратился к нему с мольбой как в голосе, так и в глазах:

– Слышишь, браток? Только без обиды! На тебе сто баксов, и вали отсюда, не бери сейчас вообще никакой карты…

Мужчина словно не заметил этих слов Градского и обратился напрямую к крупье:

– Еще карту… – После чего решительно стукнул рукой о стол, потребовав тем самым себе карту.

Крупье мгновенно выложил перед ним пятерку, теперь у недоразвитого имбецила было уже двадцать одно очко. Увидев это, имбецил засиял от радости. Градский же смертельно побледнел сразу после того, как крупье выложил перед собой еще одного короля. Все! Все карты Градского были биты одним ударом, биты двумя королями, биты двадцатью очками крупье. Крупье выдал фишку в десять баксов мужчине, после чего сгреб к себе все фишки со всех остальных ante. Как вы уже, наверное, догадались, это были фишки Германа. Градский негодовал! Ему захотелось просто-напросто высморкаться, как об носовой платок, об этого урода, об этого имбецила, об эту, по сути дела, тварь. Прибить одним ударом кулака к столу этого навозного жука! «Если бы эта тварь не взяла карту, то у крупье был бы перебор! Ну и тварь», – с возмущением подумал Градский и сгреб в одну кучу сложенные им из фишек столбики. «Все старания насмарку. Сколько времени потрачено на то, чтобы поймать волну? Сколько трудов?! И вот из-за какого-то ничтожного подонка…» Словарный запас Германа Градского явно не позволял ему в этот момент выразить в полной мере все свои эмоции, выразить все то, что накипело у него внутри. «Убивать таких сук надо. Ну и скот! Ну не падла ли?» – подытожил свои размышления Герман и поставил после этого фишку лишь на одно ante, понизив при этом свою ставку до минимальной. Решив тем самым просто доиграть шафл. Через пять раздач шафл, обещавший по началу стать для Градского победоносным, закончился. Подонок, лишивший Германа энного количества фишек, сразу же отвалил от столика, а сам Герман между тем с досадой посмотрел еще раз на часы. На часах было ровно пятнадцать ноль-ноль. К этому времени он так ничего и не отыграл из вчерашнего проигрыша, но при этом и не проиграл ничего в довесок же к нему. Он был сегодня при своих. Герман подозвал к себе рукой официанта, который тут же и подошел к нему. После чего услужливо поинтересовался: