Читать «Капитан Арена» онлайн - страница 2

Наутро около девяти часов к нему вошел надзиратель, и безумец повелительно потребовал у него завтрак. Тогда надзиратель спокойно попросил у него одно или два экю, чтобы пойти и купить завтрак в городе; порывшись у себя в карманах и ничего там не отыскав, голодающий попросил предоставить ему кредит; на это надзиратель ответил, что кредит хорош для богатых вельмож, а такому подонку, как он, кредит не положен. Тут бедняга глубоко задумался и, в конце концов, спросил у надзирателя, что надо сделать, чтобы достать деньги. Надзиратель сказал, что если он поможет ему отнести на чердак дрова, лежащие в подвале, то после двенадцатой охапки ему дадут два грано, за эти два грано он получит два фунта хлеба и этими двумя фунтами хлеба утолит свой голод. Такое условие показалось бывшему аристократу слишком жестоким, но в конечном счете, поскольку ему показалось еще более жестоким остаться без завтрака после того, как накануне пришлось обойтись без обеда, он последовал за надзирателем, спустился с ним в подвал, отнес на чердак дюжину охапок дров, получил свои два грано и, купив на них двухфунтовый хлеб, с жадностью проглотил его.

Начиная с этой минуты дело пошло само собой. Сумасшедший снова принялся носить дрова, чтобы заработать себе на обед. А так как вместо двенадцати он перенес тридцать шесть охапок, то обед оказался в три раза лучше завтрака. Подобное улучшение пришлось ему по вкусу, и на следующий день, проведя на редкость спокойную ночь, он по собственной воле снова принялся за дело.

С тех пор его нельзя было оторвать от этого занятия, которому он предавался, как мы видели, даже по воскресным и праздничным дням, а когда все дрова оказывались подняты из подвала на чердак, он снова спускал их с чердака в подвал, и vice versa^[2].

Вот уже год как он занимается этой работой, и та сторона его безумия, которая была связана с хандрой, исчезла без остатка, он снова стал если и не толстым, то крепким, ибо, благодаря усердной работе, которую он выполнял, его физическое здоровье полностью восстановилось. Через несколько дней барон собирался взяться за нравственную сторону недуга, сообщив больному, что ведутся поиски документов, способных бесспорно доказать, что обвинение в подмене, жертвой которого он стал, было ложным. Но, как заверил нас барон Пизани, даже если его питомец окончательно излечится, то отпустят его, лишь получив от него твердое обещание, что, где бы ему ни довелось находиться, он ежедневно будет относить из подвала на чердак или с чердака в подвал двенадцать охапок дров — ни одной больше и ни одной меньше.