Читать «Каннибал из Ротенбурга» онлайн - страница 5

Он делал так всегда. Только в абсолютной темноте экран компьютера вспыхивает и повисает в пространстве, как Земля в космосе. Голубой холодный прямоугольник во мраке. Все прочее становится несущественным, как будто не существует вовсе.

Бернд читал, что примерно так же поступал какой-то русский писатель. Перед тем как взять в руки перо и начать писать, он тоже задергивал в комнате шторы, зажигал свечу, садился перед письменным столом в кресло, глубоко вдыхал в себя воздух, задерживал его в легких как можно дольше, потом шумно выдыхал, широко крестился и со словами «Господи, помоги!» обмакивал перо в чернила.

Бернд подсел к компьютеру и забыл про Рене. Он знал, что работа на компьютере в полной темноте губит зрение и перенапрягает мозг.

Вот и сейчас над правым глазом стала нарастать мучительная боль. Если включить свет или сильно надавить на глаз, боль скорее всего пройдет. Но он как раз хочет, чтобы она была. Ему это необходимо для дела.

Сегодня он наконец готов… выйти в открытый космос. Он хочет задать миру один вопрос, на который у него скорее всего не найдется ответа. Это будет ужасно! И пропади тогда все пропадом: Рене, «Сименс», компьютеры, весь мир!

Боль над правым глазом стала проникать глубоко в мозг. Темнота вокруг ожила. И заходила ходуном. Но голубой квадрат по-прежнему неподвижно висел перед ним, и едва заметная голубая тень ложилась на клавиатуру, освещая ее.

Бернд мог печатать и с закрытыми глазами. Если бы было возможно, он печатал бы одним напряжением мозга, без помощи рук. Он это может. А компьютер пока нет. Очень жаль!

А еще жаль, что в марте не бывает гроз, почему-то отчетливо подумал Бернд. В такой момент гроза за окном была бы очень кстати. Она помогла бы ему решиться на самый безумный поступок в его жизни. Хотя… почему же безумный?

Вспышка молнии обычно видна и сквозь непроницаемые для солнца шторы, а раскат грома не оставляет времени на раздумья. Когда на улицах Берлина грохочет огненный дождь и кажется, что горящая вода вот-вот ворвется во все окна и двери, а по телевизору показывают, что где-то в Баварии это уже произошло, — терять больше нечего!

Но сейчас — начало марта, а значит, слякоть и ветер, и машины по улицам тянутся медленнее пешеходов. И не хочется ни жить, ни умирать. Потому что на то и другое нужны силы. Много сил. А для того нужна другая погода.

Все! К черту погоду! Ему нужно придумать себе псевдоним. Что-то вроде собачьей клички. Это можно сделать при любой погоде. При первом знакомстве его имя не обязательно. Может быть, не обязательно и после.

Вообще не нужно оставлять никаких следов. Хорошо бы как молния — блеснуть и исчезнуть бесследно. Всего лишь острый запах озона. Молния живет меньше секунды. Бернд хочет так же. Он уже блеснул в жизни: ярко и стремительно. Осталось так же исчезнуть. Это очень важно. Иначе — все зря!

Кличка приходит как-то сама собой, ниоткуда, как рождение души: Kater.

— Kater, Kater, — бессмысленно повторял Бернд и громко мяукал.