Читать «Каннибал из Ротенбурга» онлайн - страница 127

Итак, Армин надел передник своей матери и резиновые сапоги, включил видеокамеру и на вытянутых руках перенес Бернда с железной кровати на разделочный стол. Он долго колебался: привязывать Бернда к столу или нет. А вдруг это его оскорбит!

Наконец старые опасения, что Бернд может очнуться и свалиться со стола на пол, пересилили. Кожаные ремни надежно закрепили руки и ноги Бернда. Армин заботливо оглядел обнаженное тело друга на разделочном столе. Ему показалось, что привязные ремни сделали его мужественнее и красивее, как ошейник собаку.

— Как ошейник собаку! — сам себе сказал он и согласно закивал головой.

Армин немного тянул время в надежде, что Бернд все же умрет сам, без его участия. Но тот все еще жил: дыхание было поверхностным, едва заметным…

В последний раз Армин посмотрел на губы Бернда, прислушался. Возможно, друг захочет еще что-то сказать. Что-то самое важное. Это уже — не последнее слово, это — последний вздох. Точнее, последний выдох. Но Бернд молчал. И, значит, больше ждать было нечего. Пора!

Армин взял кухонный нож. Острый клинок размером в восемнадцать сантиметров блеснул перед глазами. Армин тщательно обтер его мягкой фланелью.

Рукоять ножа удобно уместилась в ладони. Ладонь была суха. Ни капельки пота, как у других. Потеют трусы и лжецы! Армин — ни то и ни другое. Но… его это почему-то не очень радует. Ведь это может быть и обычное холоднокровие, как у рыбы. А он всегда считал свою кровь настолько горячей, что, если бы он или кто-то другой воткнул в него нож и тут же выдернул, кровь на ноже парила бы и шипела. Как у гладиаторов, заколотых на арене цирка в романе «Спартак».

Армин навис над разделочным столом. На миг о чем-то задумался. Лицо его стало мечтательным, с философскими морщинами на лбу. Он забормотал:

— Так маленькая разбойница любила Герду? Ну да! Мама была права: она никому не позволила бы ее убить. Она обещала убить ее сама! А я? Я люблю Бернда? Сейчас посмотрим! Так… взять острый, с большим лезвием нож и… открыть живот от низа до грудины, — задумчиво бормотал он.

Но вместо этого Армин с силой ударил ножом в область сердца и на считанные секунды задержал его в ране. Тело Бернда мелко затряслось, но скоро затихло. Кровь из раны не ударила струей. Но Армину уже все равно.

Он ощутил неописуемый восторг, дикую смесь ненависти к себе, ярости, силы и счастья. Он ненавидел себя за то, что он сделал, и одновременно упивался собственной властью и могуществом над мертвым телом. Он был бесконечно счастлив. Мечта его жизни сбылась.

— Бернд! — ликуя, заорал он. — Слышишь, Бернд! Мы с тобой как будто поженились. Ты чувствуешь, как я вошел в тебя? Глубоко? Очень глубоко? Теперь войди в меня. Не бойся! Я жду тебя! Ты доволен собой, Катер? Правда, это был ад в раю и рай в аду?

Он сам не понимал, что кричит. Слова перли из него сильнее, чем кровь из раны на груди Бернда. Да и рана выглядела совсем не страшной. Небольшой разрез с накипью запекшейся крови по краям.

Армину приходилось видеть и не такое. Зияющие раны на горле лося или свиньи, зияющие лохмотья на месте отрубленных голов. Нет, что ни говори, смерть любимой собаки страшнее смерти человека!