Читать «КАМПА - ДОПОТОПНАЯ СКАЗКА ПЕРВАЯ ЧАСТЬ» онлайн - страница 97

-А с Китами что произошло? - вопрошают котята, - что у них отвалилось, может быть хвост?

- Нет, с Китами все обошлось, ведь они в сражении почти не участвовали, прикрывали свою армию с тыла. Целый день племена бросались в бой, а когда солнце склонилось к закату, рыбы увидели, сколько мертвых тел их сородичей лежит на земле, и маленькие рыбки испугались. Они повернули назад, и устремились в прохладную тень под защиту кустарника, где ждали своего часа засадные полки. Увидев, что маленькие рыбки в смятении отступают, морской бог Нерей приказал: «Киты и Барабуды вперед!», и те устремились на врага. Все что попадалось им на пути, они сметали с лица земли, деревья падали, укрепления, которые успели построить земляне, трещали и разлетались в щепки, под тяжестью их тел дрожала земля. Вот тогда то земляне не выдержали, бросив свое оружие, подняли лапки к верху, сдаваясь на милость победителям. Так, благодаря Китам да Барабудам, народам моря удалось одержать победу над землянами. С тех самых пор, мы земляне отлавливаем в море только необходимое количество рыбы, и не занимаемся её беспощадным истреблением.

-А что случилось с Тельхирумом, его хоть отстроили?

- Еще как отстроили, теперь город укреплен такими мощными стенами, что ни одна, даже самая малая рыбешка не проскочит в город, но это было после. А в тот памятный для рыб день, морской бог Нерей принимал парад победы, он стоял в златой колеснице, а вокруг плавала его победоносная армия, и каждое племя проплывая перед богом, получило в дар то, о чем просило. Камбала, тело которой сплющило в давке и толчие сражения, захотела, чтобы оно таким и осталось. Морская щука пожелала, чтобы копье навсегда приросло к её голове. Морской Скат тоже оставил себе копье с двумя рядами колючек на хвосте. Последней предстала перед богом Нереем рыба-Пузяка, она держала белый плащ отнятый у врага в алых пятнах крови, и с тех самых пор Пузяка носит такое одеяние. Так морской народ отомстил землянам за содеянное зло, с тех пор морские рыбы с гордостью показывают свои боевые шрамы и знаки отличия, которые получили в тот день, когда победили землян. А теперь спать….

-Вот бы попасть на Родос, - мечтательно думали котята, засыпая, так им хотелось пройтись по местам боевой славы, увидать Тельхирум, другие города и страны, и вскоре гарпийная колония погрузилась в сон, спали все кроме жрицы Аеллы. Надобно заметить, что все это время она не принимала участия в танцах и играх, сидела в своем углу, закрыв глаза, и мысли ее были далеко, потому что среди смеха и шума пред ее глазами вдруг встало видение из далекого прошлого.

 Она молодая, красивая отправилась на рыбалку. Выследив добычу, она вонзила свое копье в тело молодой акулы, и вытащила ее в лодку, собираясь прикончить зубастую рыбину. Но тут акула взмолилась демоническим голосом, стала просить Аеллу сохранить жизнь ее бедным малюткам акулятам, и тут же выбросила из своей утробы маленького акуленка. Чем Аеллу тронула речь умирающей рыбины, она и сама не знала, не ведала, только не смогла лишить жизни акульего детеныша. Акуленок долго бился в лодке у ее ног, и был он не похож на своих сородичей, множество ног вилось вокруг его покрытого панцырем тела, на голове торчали маленькие рожки, вместо зубастого рта был клюв черепахи, а глаз всего один. На миг Аелле показалось, что он смотрит на нее, как на свою едино утробную мать, всю дорогу акуленок лежал на дне лодки и смотрел такими глазами, что у нее не подымалась рука убить его. Как только лодка пристала к берегу, Аелла нежно взяла акуленка на руки, а тот не сопротивлялся, она шла по берегу пока не увидела в скалах глубокую бухту. Здесь она и выпустила акуленка в воду, рыбина медленно сделала круг, перебирая воду щупальцами, а затем, подплыла к тому месту, где стояла Аелла, и обнюхав ее, скрылась в глубине озера. Каждый день она приходила к акуле, кормила ее рыбой, разговаривала с ней и даже дала ей имя Трамбацумба, и та отзываясь на зов, подплывала к Аелле и оставалась с нею, пока та не уходила. Так незаметно день за днем прошли века, акуленок вырос, возмужал, стал большим и сильным до того, что мог управлять островом, цепляясь своими щупальцами за морское дно, буксировать остров в нужном направлении. Жрица искренне любила его, как своего собственного сына, а тут кто то обидел её ребенка, этого она стерпеть не могла, но и обидчиков она не знала. Смутные догадки подсказывали ей, что это дело рук котят Падаги, но доказательст их вины не было. Её дочь дурочка Маврита божилась всех высшим Хаосом, что ничего не видела. Так размышляя, она сидела, закрыв глаза, спала или не спала, пока не провалилась в забытье …А там идет бой со смертью, в её руках меч, а кругом враги, чьи лица она не в силах рассмотреть. Они были расплывчаты, затерты, будто и не живые вовсе, а тени вырвавшиеся из мрака чистилища. Она бьет свою тень, раз за разом разит её мечем, но враги не падают, а лишь злобно смеются ей в лицо. Она всматривалась в смеющихся незнакомцев, пыталась рассмотреть их лица, но как будто пелена покрывала их с головы до пят. «Кто вы такие?» - кричала она им, а те еще больше смеялись, протягивая к ней свои корявые пальчики, а затем произошло совершенно непонятное и необьяснимое, смеющиеся призраки растаяли, будто их и не было никогда, лишь только жуткий смех еще висел в воздухе да лица, которых она не могла рассмотреть. Когда пелена сна спала с ее глаз, она вскочила, огляделась по сторонам, будто разыскивая кого-то. Но никого не было, стая мирно спала. Аелла подошла к огню, выпила прямо из котла горячего хмельного нектара, и тут ее глаза остановились на детях Падаги, мирно посапивающие на трофейной шкуре. Она долго вглядывалась в их беззаботные детские лица, будто пыталась узнать свои ночные призраки, злобно скрипнув зубами, она переступила через спящих и направилась к выходу. Расправив крылья, взлетела в ночное небо. Она летела над морем, и в беззвучной тишине слышался шорох волн набегавший на песок, он казался зовом из мира духов, из немого мира духов, где кипит своя особая жизнь. Аелла летела, закрыв глаза и слушала приглушенную музыку, она то и дело приближалась, а затем также неожиданно изчезала, растворяясь в ночи, и никто другой, кроме нее, не смог бы уловить смех и обрывки песен несущиеся из морских глубин. Это играли с рыбами вольные бестелесые души моря, они парили над водой подобно крылатым бабочкам парящим над цветком папороти, источая огоньки света и призрачное свечение. Рыба всегда жадная до поживы выскакивала из воды, пытаясь ртом поймать светящиеся огоньки, а те играли с рыбками в кошки-мышки, подпрыгивая над водою, будто пританцовывая, увлекая поиграть с ними. А рыбы всегда охочие до песен и плясок прыгали вслед за ними, делая взмахи своими неразвитыми крыльями. Пролетев в воздухе несколько метров и поняв, что их попросту одурачили, они с досады плюхались в море и снова выпрыгивали из воды, в надежде расквитаться с огоньками проказниками. Но те снова подшучивали над ними, игриво насмехались над рыбами. А когда им надоедела игра в доганялки, огоньки, вдруг слившись в гигантских размеров пасть и оскалив свои чудовищные клыки, сами бросились ловить рыб, и теперь уже рыбы в страхе бежали без задних ног, пытаясь спасти свою шкуру, хвост да чешую. Выпорхнув из воды, они буквально проскакивали у Аеллы между пальцами, и ей опытной охотнице ничего не стоило набрать их полную авоську, но ей было не до мелких рыбешек. Она берегла свои силы, делая ровные уверенные взмахи крыльями, летела сквозь звездную темень ночи, разыскивая купеческие корабли.