Читать «Камни Юсуфа (Боярская сотня - 8)» онлайн - страница 13

Вдруг из густых кустов, покрывавших низину, его негромко окликнули:

- Виктор Александрович, - голос был сипловатый, слегка простуженный, но как показалось Вите, знакомый. - Товарищ майор!

Растопченко оглянулся, но никого не увидел. Наваждение какое-то.

- Товарищ майор, я здесь, - снова донеслось до него. Кусты раздвинулись, из них показалось бледное, испуганное лицо Рыбкина.

Озираясь, милиционер вылез из укрытия.

- Вы куда все подевались! - накинулся на него Витя - Бросили меня. В город возвращаться надо...

Но Леха не отвечал. Он молча смотрел на майора широко открытыми глазами, в которых застыл ужас, сравнимый лишь с ужасом в глазах узников Освенцима перед казнью в газовых камерах, как показывают в военных кинохрониках.

- Ты чего, сержант? - снова обратился тот к Рыбкину - Чего молчишь-то? Случилось что ль чего?

Рыбкин приблизился и тихо, словно боялся спугнуть окружавшую их тишину, произнес:

- Все кончено, товарищ майор, мы погибли.

Покорное отчаяние недавнего знакомого произвело на Витю удручающее впечатление.

- Да не крути ты! - прикрикнул он на сержанта - Давай выкладывай, что случилось, пока я спал!

- Мы в другой мир провалились, - со значением, как величайшую тайну, поведал ему Рыбкин, - Пока вы спали, вот обнаружилось...

Растопченко рассмеялся:

- Леха, меньше пить надо! Что за бред! Вот бедолага, видно, крепко ты перегрузился, - он ободряюще похлопал Рыбкин по плечу. -Давай, пошли к шоссе. Куда делись-то все? Где машина? Ребята где?

Но Рыбкин не шелохнулся.

- Старшего нашего зарубили, - продолжал он все таким же убитым голосом. - Еще нескольких человек зарезали в деревне. Тут, рядом. Остальные... Остальные вдоль реки пошли, мост искать. А я вот остался. Вас жду. Обещал же вчера, что вместе будем. Товарищ майор, - Рыбкин с тревожной надеждой заглянул Вите в глаза. - Что будет-то? А? Мы домой-то попадем? Ко мне мама приехала. Мне в общагу надо. Ведь представляете, что получается, Леха схватил Витю за рукав, - нет больше ничего: нет Питера, то есть, еще нет, нет шоссе, нет телефонов, нас с вами тоже еще нет...

- Нет, Леша, ты точно рехнулся, - успокоился Витя, - с перепоя это у тебя. Ну как это, нас с тобой нет, когда вот ты стоишь, и вот я стою? Дышим, говорим, потрогать друг друга можем. Живы-здоровы. Значит, мы есть. Ты согласен?

Рыбкин утвердительно кивнул.

- Следовательно, - уже совсем весело продолжал Витя, - раз мы есть, значит, все есть: и шоссе, и машины, и телефоны... Просто забрели мы с тобой вчера по пьяни в какую-то тьмутаракань, а твои дружки-менты даже не побеспокоились нас поискать. Давай, пошли, нет времени болтать, - он подтолкнул Леху под локоть. - Вместе держаться будем. - А потом спросил с легкой издевкой: - А тебе всегда по этому делу чужой мир мерещится, или иногда там декабристы захаживают? Или тебе эти артисты с фестиваля голову заморочили?

Но Леха молчал. Красноречие Растопченко также иссякло. И некоторое время они шли, не разговаривая. Вокруг все было так же тихо и пустынно. И никаких намеков на шоссе или прочие достижения цивилизации. И вдруг Витю осенило, чем поразила его с первых же минут пробуждения необыкновенная тишина кругом. Чем она была необыкновенна? А вот как раз тем самым: отсутствием привычных уху городского жителя отзвуков цивилизации, от которых под Питером не скроешься в самом глухом лесу. Не было даже воспоминаний о них. Тишина вокруг была девственной и абсолютной, как при сотворении мира, а воздух... Воздух тоже явно был другим... Сразу он как-то не почувствовал этого. Все вокруг было другим: деревья, топь, трава. Нехоженое, дикое, величественное, исконное... Витя снова почувствовал тревогу.