Читать «Каким я был» онлайн - страница 9

– Черный. – Он протянул мне чай без особого желания узнать, обойдусь ли я без молока.

– Спасибо. – Я сделал большой глоток. – Ты тут один живешь?

Ясное дело, вопрос ему не понравился. Он молча ушел на кухню, котенок за ним. Я ждал объяснений, их не последовало, молчание становилось тягостным, так что я заговорил сам:

– Я из школы Святого Освальда, учусь тут и живу. Жуткое место.

Как показать, что я на его стороне?

– Ненавижу учебу, а спорт еще больше. Все время мерзнешь, и еда несъедобная. Просто дурацкая потеря времени эта школа. – Я жаждал сочувствия. – И денег.

Он, похоже, не слушал.

– Имя-то у тебя есть?

– Финн, – ответил мальчик.

– Приятно познакомиться, Финн!

Я медленно допивал чай, но когда-то он должен был кончиться. Больше не было предлога задерживаться.

– Ну, я пошел.

Прозвучало это не слишком убедительно, даже для меня самого.

– Пока.

Я чуть не плакал.

Выходя, я обернулся помахать Финну, но он, кажется, про меня уже забыл. Я пропустил завтрак и службу, опоздал на латынь. Оставят после уроков, заставят перевести пятьдесят лишних строк какой-нибудь чуши.

Ну и плевать.

Глава 5

Я снова увидел Финна почти через месяц. Путем осторожных расспросов я собрал кое-какие сведения о мальчике, в одиночестве живущем на побережье, но, кажется, никого эта тема особенно не интересовала. Говорили, что он отчаянно беден, существует на пособие матери-пьянчужки, которая время от времени появляется и задает ему взбучку, а в их домишке воняет. Другими словами, до нищеты, страданий и несчастий моим современникам дела не было.

Это меня устраивало. Финн был моим капризом, и я ни с кем не хотел делиться.

Пожалуйста, поймите меня правильно. Наверно, каприз не очень подходящее слово. Я не рассматривал Финна просто как прихоть. Я даже не очень хотел его видеть. Я мечтал быть Финном, избавиться от печальных вздохов моих учителей, от их достойнейшего суда над моей недостойной маленькой жизнью.

«Плохой спортсмен», – объявил мистер Паркхаус. «И ученик никуда не годный», – вторили учителя латыни, математики, французского, литературы и Закона Божьего.

Я не был готов примириться с участью, которую они предсказывали жалкому ученику: жалкая работа, жалкая жена, жалкая жизнь. По лицам учителей ясно читалось, что мой потолок – должность банковского клерка, который клерком и останется, или бухгалтера, не имеющего возможности свозить жену и детей за границу. Может, даже (о, ужас!) торгового агента где-нибудь в рекламе или страховании.

Вот что по-настоящему страшно – если во всех глазах читаешь одно и то же, начинаешь думать, что они правы. В конце концов, что я знаю? Я черпаю опыт из комиксов, детективов и хичкоковских фильмов с американскими актрисами-блондинками в главных ролях. Что еще? Пялюсь на учителей, в окно или на непристойные картинки в уборной. Вопреки идеально отточенному равнодушию, моя жизнь сводится к нескольким огорчительно мелким желаниям: дайте добавку, приличную одежду, а то все отвратительно чешется, а уж как сидит, я даже не говорю. А главное, оставьте меня в покое.