Читать «Каким я был» онлайн - страница 6

Исключение из второй потребовало немного больше усилий, но необходимые материалы было легко достать в любом кабинете химии.

Оказалось, что в школе Святого Освальда (чей конек был почти полное отсутствие требований к ученикам) впасть в немилость будет потруднее. Даже учителя – разномастная толпа калек и прирожденных отшельников – похоже, больше нигде не пригодились. Мистер Барнс, жертва посттравматического синдрома с протезом и без глаза, преподавал историю. Иногда у него случались хорошие дни, и он взволнованно и вдохновенно рассказывал о сражениях, мирных переговорах и королевских династиях, обреченных на гибель, но по большей части он просто сидел, закрыв лицо руками. В черные дни по причинам, не имеющим ничего общего с состраданием, мы тихонько уходили и оставляли его одного, так что звонок с урока эхом отражался от стен пустого класса.

Томас Томас, не потянувший преподавание в колледже Всех Душ в Оксфорде, заика с высокими идеалами, тщетно пытался пленить наши души поэзией Вордсворта и Китса. Даже без идиотского имени он был бы обречен на роль жертвы, а уж с таким именем и подавно. Все знают этот тип: тощий, рассеянный, раздражительный, автор неоконченного романа, который никогда не будет дописан. Его легко было довести до слез, но в конце концов он освоился, стал (несмотря на эстетские наклонности и длинные белые пальцы) чемпионом года по наказаниям и не брезговал тростью.

Месье Меркель всегда был готов прервать переводы, чтобы в подробностях рассказать, как партизанил с маки во времена французского Сопротивления. Мы обожали истории о пытках и самопожертвовании во времена режима Виши, но ни одну не удалось дослушать до конца. Рассказы воспламеняли его до такой степени, что он переходил на абсолютно непонятный баскский – язык своей юности.

Остальные едва заслуживают упоминания. Мистер Брандт (скучный). Мистер Линдсей (женоподобный). Мистер Харпер (тщеславный, в парике). И наконец, последний – ужасный мистер Бисон (толстый), директор, а также преподаватель Закона Божьего. Мы, конечно, не думали, что заслуживаем идеального директора (доброго, вдохновляющего, в очках – они водятся только в книжках), но рост мистера Бисона едва достигал пяти футов и двух дюймов, а такие краснощекие и невыразительные лица бывают обычно у подручных мясников. Его обуревала тайная страсть к реконструкции Наполеоновских войн, намного превышающая интерес собственно к преподаванию. Ходили слухи, что он получил свой пост благодаря прискорбной нехватке кандидатов сразу после войны. Факт, что его знания латыни и греческого едва ли превосходили наши, только подтверждал это.

Я забыл о спортивных занятиях? Ежедневные тренировки по крикету или регби проходили под неусыпным надзором мистера Паркхауса, сторонника «поддержания хорошей физической формы», как он это называл. Подразумевался бег по грязи в те дни, когда погода не позволяла участвовать в спортивных играх. До сих пор в ушах стоит топот не менее восьмидесяти ног разом. Мелькают потные бедра, дико машут руки, мы продираемся через живые изгороди, штурмуем перелазы, слишком уставшие, чтобы выражать свое возмущение, сил хватает только на то, чтобы негодовать молча. Иногда обычный порядок менялся, и мы, задыхаясь, бежали вдоль берега, по мокрому песку, по двое, по трое, пока судороги или мятеж не положат конец движению вперед.