Читать «Как мы пишем. Писатели о литературе, о времени, о себе» онлайн - страница 316

Последнее – в позапрошлом году, через сорок лет после того, как служил лейтенантом в Забайкалье и жил в поселке Березовка в пятнадцати километрах от Улан-Удэ:

Мне комнату сдавали этиревнители враждебных вер –старообрядец дядя Петяи тетя Шура, из «бандер»,кержак и грекокатоличка,но брак был крепок, прочен дом.Зимой топилась жарко печкаскладским ворованным углем.Их дом природа окружала,жарки цвели среди камней,чуть дальше Селенга лежалас японским кладбищем над ней.На сопках рядом – выше, нижеуже и места нет крестам,чтоб в Судный День восстать поближек разверзнувшимся небесам.Для дяди Пети, тети Шурыкресты у самой верхотурыпоставил сын, гордясь собой.Хоть сварены из арматуры,но фон – небесно-голубой.

Сейчас я пишу одно стихотворение в несколько лет, а в юности писал по несколько штук в неделю, а то и в день. Первым печатным изданием, опубликовавшим мои стихи, стала заводская многотиражка «Мотовилихинский рабочий», вторым – газета «Молодая гвардия», орган Пермского обкома ВЛКСМ. Мне было семнадцать лет. Строго по сезону я воспел весну, птиц на проводах и столовку на заводе, где в то время работал фрезеровщиком. Сумма гонорара составила 7 рублей 20 копеек. Мне хватило этих денег, чтобы с двумя такими же, как я, юными виршеплетами отметить блистательное начало моей литературной карьеры ужином и бутылкой сухого вина в молодежном кафе «Космос».

Год спустя я взошел на новую вершину – областное книжное издательство выпустило литературный альманах «Современники» с моими стихами. Они находились там вместе с творениями еще сорока с лишним пермских поэтов, но я не чувствовал себя затерянным в рядах этого легиона. О моем исключительном месте среди товарищей по лире свидетельствовал тот факт, что мне позволили напечатать большой и, главное, вызывающе аполитичный цикл стихов о любви. Правда, за то время, пока альманах шел к читателю, я успел расстаться с адресатом моей любовной лирики. Это была та самая девушка, которой я подарил маминого Блока и которая мне его не вернула. Она, конечно, не стоила таких стихов, но я постарался о ней забыть и наслаждался успехом, как вдруг в газете «Звезда», органе обкома уже не ВЛКСМ, а КПСС, появилась разгромная рецензия на наш альманах. Ее автором был не какой-нибудь завалящий доцент-филолог из пединститута, а живший тогда в Перми знаменитый писатель Виктор Астафьев.

«Всех других авторов переплюнул Леонид Юзефович циклом стихотворений „Узел губ“, – констатировал Виктор Петрович в статье „Под одной крышей“, позже включенной в его Собрание сочинений. – Весь этот цикл – о губах, точнее, об „узле губ“. И резвится же молодой автор! На его висок „медленно слетает любимой обнаженная рука“, и прозренье на его душу „ставит печать“, и он начинает „с презреньем все шорохи мира встречать“. И „губы неизбежного полудня“ касаются его лица, и ему „бессмертье снится“, и он раскаивается в том, что „пришел молиться на распятье твоей руки“, и „у влюбленных руки виснут, хоть губы связаны узлом“, а то еще автору „заглянет в душу звезды косматая душа“».