Читать «Как Из Да́леча, Дале́ча, Из Чиста́ Поля...» онлайн - страница 210

- Ты чего это? - спросил. - Сам же говорил, живу не бывать... А махнул - стрелой не догнать.

- Так ведь снаружи остаться - точно молоньей попалит. Али громом шарахнет. Про дома же эти разное толкуют. Иные молвят - раны в них затягиваются. Или, там, сон вещий присниться может. Похоже, насчет сна это нам и самим проверить доведется. Ишь, как льет, - кивнул он на дождевые косы, сплошной пеленой повисшие в воздухе, - не иначе, до самого утра зарядил.

- Караулить все одно надобно, - Алешка говорит. - Мы тут, ровно в нороте. Приходи, и бери голыми руками.

- Да кто в такой ливень сунется... - начал было Обух, но, видя суровое лицо товарища, тут же согласился. - Только вот как время наблюдать? Тут же, окромя воды, не видать ничего.

- Я к этому делу привычный, - рассудил Алешка, - мне первому и стеречь. Как невмоготу станет, толкну.

- Привычный он, - фыркнул Обух. - Я, может, тоже...

Повозился, устраиваясь поудобнее, и захрапел. Хотел было Алешка его сразу растолкать, потому как выдает Обух своим поведением их расположение, а потом рукой махнул. Ежели вороги ихние всяким сказкам верят, так, глядишь, заслышав такой храп, за версту место это обойдут.

Пока мог держаться, как обещал, ничего не случилось. А как стал носом окуней ловить, разбудил Обуха. Тот до того разоспался, что даже не понял поначалу, ни где они, ни что кругом твориться. Ну да сам разберется.

Как проснулся - уж и солнышко пригревать начало. Не слыхал, как дождь кончился. Обух - хорош караульщик - к стенке примостился, и знай себе посвистывает. Собрался Алешка его пнуть как следует, а затем лучшую шутку придумал. Та стенка, что у дома не хватает, она вот лежит, - два камня с дыркой. Дырка, кстати сказать, как раз такая, чтоб зверю какому проскочить. И ежели эту стенку обратно поставить, да в дырку гаркнуть как следует, чтоб Обух переполошился, вот смеху-то будет!..

Первый-то, нижний, Алешка кое-как поставил, хоть и не в подъем оказался. Ничего, попыхтел, попыхтел, - справился. А как второй ставить начал, тут и не сдержался. Представил себе, как Обух обрадуется, и разгоготался раньше времени. Тот, конечно, вскочил, треснулся спросонья головой о плиту верхнюю, выскочил, и все повалил. И первый камень, что стоял, и Алешку со вторым. Глаза навыкате, ничего не соображает, рот распахнул, орать собираясь. Хорошо, поскользнулся, и в грязь угодил, а то бы всех окрест верст на сто переполошил бы.

- Тише ты, охолонись, а то ровно с цепи сорвался, - Алешка ему.

Обух же, товарища увидав, такого же грязного, как и сам - в одну грязь угодили, пуще прежнего напугался. Пришлось Алешке ему кулак показать, да морду перекосить. Тот замер, видя перед собой эдакое чудище.

- Тише ты, - повторил Алешка. - Коли орать вздумаешь, налетят вороги, не отобьемся. Я это, Алешка.

- А-леш-ка... - выдавил из себя Обух. - А этот где?

- Кто - этот? Тут окромя нас никого нету...

В общем, насилу втолковал, что да как. А как втолковал, тут Обух ему все и обсказал, отчего так перепугался. Привиделось ему во сне, что посреди его дежурства заявился карлик, в чьем доме они от дождя спрятались, и принялся ему угрожать. Такой жути на него нагнал, что дальше ехать некуда. А еще это заяц его... Глазищи - во! Усищи - во! Уши - во! Когти такие, что медведь обзавидуется...