Читать «Как Из Да́леча, Дале́ча, Из Чиста́ Поля...» онлайн - страница 187

Как же, одолеешь его!.. Иван кулаками машет, что твое дерево ветвями на ветру. В весло попадет, - то щепой разлетается; в молодца ненароком угодит - отлетит тот, кувырнется пару раз, и больше уже в драку не лезет, потому как свет белый в очах на сколько там времени померк. Ан остальные не отстают, вьются вокруг, ровно пчелы вокруг медведя, когда тот за медом лезет, и так подбираются, чтобы стукнуть ловчее.

Чувствует Алешка, шелом на голове от того зашевелился, что лоб ударенный пухнуть начал. Озлился совсем, вскочил, и тоже биться лезет. По первости, правда, опять не повезло. Только сунулся, как невзначай под Иванову руку угодил. Тому тоже досталось, и тоже веслами, как ни крушит все вокруг себя. Очи заплывать стали, вот и не видит, кому зашеины отвешивает.

Отлетел Алешка, как раз в тот пень, за который чуть прежде хватался. Совсем обидно стало. Первым богатырем себя мнил, удалью похвалялся, ан уже трижды чувствительно бит оказался. Причем, последний раз - пнем.

Совсем Алешка голову потерял, то ли от обиды, то ударился сильно. Ухватил обидчика, и, как прежде Иван, выхватил из земли, будто перышко. Ну, держись теперь, лиходеи! Я ино добр, а ино и беспощаден!..

Ринулся Алешка поближе к схватке, размахнулся как следует пнем, и со всей дури Годиновича приголубил. Молодцы, они что, дураки, что ли? Они в стороны раздались, поскольку видят, человек явно голову потерял. Вот пень Ивану и достался. Да еще как! Он в это время в очередной раз замахнулся поширше, так Алешка его ударом своим богатырским с ног снес. Мало, Ивана снес, так и сам на него завалился. Руки-ноги раскинул, точно лягва, и подняться мешает. Молодцы же не зевают, охаживают сверху веслами, ровно цепами.

Тут уж и Иван рассвирепел. Вскочил, и давай направо-налево махать, в кого попадет. Алешка первый улетел, когда Годинович вскакивал, остатние же от ударов могучих посыпались, что горошины из стручка. Давно уж никого на ногах не осталось, а Иван все машет, никак не остановится. Крикнул ему Алешка, что, мол, хватит махать попусту, так Иван на него кинулся. Звенит, небось, в голове, от того и не слышит, что ему кричат. Увидал Алешка такое дело, и в бега. Иван - за ним. Бегают по берегу, орут каждый свое, насилу утихомирились. Иван хотел заодно уж и ладью в щепки разбить, чтоб впредь неповадно было, - в пылу потехи совсем из головы вылетело, за что бился, - Алешка вступился. Напомнил, что к чему.

Спохватился Иван, приосанился, усы-бороду погладил, лохмы, что из-под шлема торчали - тоже, и к ладье направился. Ухватил за нос, вытащил наполовину на берег, девицу-красавицу тихо кличет. Там, на ладье, шатерчик маленький стоит, вот она в нем и затаилась. Боится. Как и не испугаться, коли Алешка, на Ивана глядючи, тоже ежится. Мало того, морда побитая, так еще и шепот такой, дерева гнутся. Вот интересно, что должна подумать девица, услышав, как Годинович гнусит.