Читать «Как жить, чтобы жить. Основы экзистенциального нейропрограммирования» онлайн - страница 21

Хотелось бы соврать, что именно в связи с этим я и обратил свой взор на модель четырёх стадий человеческой жизни. Однако, увы, всё было куда как проще. Потому что вначале это была просто идея, но не о трёх, а все-таки о четырёх уровнях жизни. Досоциальном. Социальном. Постсоциальном. И надсоциальном. Проистекающая из вполне резонной мысли о том, что на длинной жизненной дороге мы действительно должны как бы пройти некие вполне определённые стадии. Каждая из которых совершенно отлична от других, но при том имеет чёткую привязку к так называемой социализации: вхождению в систему общественных связей и отношений с одновременным занятием некой вполне определённой статусно-ролевой ниши.

На первом уровне — досоциальном — человек только лишь начинает означенный процесс искомой социализации (не особо подчиняясь общественным нормам и всячески (охотно) отлынивая от выполнения социальных обязанностей и обязательств). На втором — собственно социальном — человекообразная «заготовка» (болванка, «сырец») превращается (если превращается) в уже законченное «изделие» полноценного (хотя и не всегда полноправного) гражданина своей страны. Занимающего в системе её общественных отношений определённую «клеточку» (ту самую, вышеупомянутую, статусно-ролевую нишу), а в идеале, ещё и растущий по лестнице общественного признания (с эквивалентным увеличением статуса и доходов). Однако растущий строго до определённого уровня — статуса в общественной иерархии, — а после обязательно останавливающийся и даже как бы прекращающий двигаться (по моим расчётам, это обычно происходило в возрасте 42 ± 2 года — в общем, «лиц старше 45 лет просим не обращаться…»).

Для большинства это становилось трагедией. Застоем, началом конца, от которого рукой подать до постпенсионного «возраста дожития» (спасибо Минздравсоцразвитию за удивительно оптимистичное определение!). Для многих, но не для всех, потому как во все века и времена находились люди, которые с отстранённой ясностью понимали: именно сейчас и началась настоящая жизнь. Постсоциального уровня — в том плане, что, если ты удался, тебе не надо уже так рьяно, как раньше, соответствовать (прежде всего общественным требованиям). И, более того, похоже, что именно на этом уровне происходила (или могла произойти) удивительная вещь: смена вектора жизнедеятельности. С выживания — на жизнь. Или, если хотите, с существования для других на бытие для себя. А отношения с обществом менялись с аккомодационных (социализация как приспособление к обществу) на ассимиляционные (приспособление общества к себе). Т. е. вы действительно прекращали «прогибаться под изменчивый мир» (А. Макаревич), и он потихоньку-полегоньку начинал прогибаться под вас.

Но прогибался все-таки не до конца, так как окончательное решение проблемы обустройства мироустройства лежало в иной, более высокой плоскости, а точнее — на следующем уровне вашей жизни и развития. Надсоциальном, когда, натешившись и даже как бы наигравшись в столь поощряемые обществом игры в чувственные удовольствия, деньги, статус и власть, а после открыв для себя чувства и ценности, вы внезапно обострённо понимали, что обладание всем этим не дарит счастья, а, чаще всего, даёт лишь сиюминутное удовольствие. И открывались для чего-то большего, лежащего за пределами обыденной жизни, но только и позволяющего понять её истинный смысл и глубочайшее значение. Познание и созидание этого мира ради последующего перехода на иные, более высокие планы бытия, а в перспективе — осознание себя не в качестве ограниченного во времени жизни представителя биологического вида «Homo sapiens», но бессмертного Космического существа, возможностями равного Богу и Богом, по сути, являющимся. Для которого реальность обыденной жизни со всеми её общественными нормами и правилами становится не более чем компьютерной игрой. Которой легко управлять и с которой легко можно управиться…