Читать «Как готовили предателей: Начальник политической контрразведки свидетельствует...» онлайн - страница 57

Город жил напряженной жизнью. Митинг продолжался и у монумента, и у здания, где разместилась делегация Компартии Китая, приехавшая в Грузию сразу после XX съезда. Члены этой делегации под руководством видного китайского коммуниста Чжу Дэ были гостями съезда, и потому митингующее население скопилось у их особняка с просьбами выступить перед монументом. Китайцы особняка не покидали, а на следующий день, 7 мая, покинули город, увозя с собой массу листовок, записок и обращений от собравшихся негодующих тбилисцев. Позже китайцы высказали свои оценки событиям в Тбилиси в газете «Жэньминь жибао». Редакционная статья этой газеты, написанная в защиту Сталина, была через какое-то время перепечатана газетой «Правда», потому что в то время осложнять отношения с Китаем советское руководство еще не было готово. Более того, Хрущев выступил на приеме в китайском посольстве, где положительно высказался о Сталине. «Мы Сталина в обиду не дадим», — сказал он, и никто ничего не мог понять: с одной стороны, тот же самый человек с трибуны съезда обвиняет Сталина в злодеяниях, с другой — там, где за Сталина вступаются, говорит, по сути, «мы за него». Двойственность, присущая троцкистам, отталкивала от него многих…

Приехав в Тбилиси, мы окунулись в события, стремясь понять, что происходит, а главное — понять, что делать. Трудность, опять-таки, была в том, что даже мы — представительная команда КГБ — не знали настоящего содержания доклада Хрущева, нас с ним никто не ознакомил. Аргументировать призывы и просьбы, не говоря о требованиях, прекращать стихийную волну протестов приходилось чисто интуитивно, ориентируясь только на свое представление и понимание происшедшего на съезде. Это было непросто. До сих пор в памяти разговор с Маквеллой Окрориридзе, умной собеседницей, редактором газеты «Сталинское племя», издававшейся в Гори, родном городе Сталина. Она активно выступала на митингах, призывала к защите имени Сталина и непризнанию доклада Хрущева, явно пользуясь большим авторитетом и поддержкой митингующих в Гори и в Тбилиси. Она могла помочь успокоить людей, но она объясняла мне свою мотивацию вот так: «Я родилась в Гори. Наш дом рядом с домом Сталина. Я окончила школу имени Сталина, университет имени Сталина. Была пять лет сталинской стипендиаткой. Писала диплом на тему о трудах Сталина. Издаю газету «Сталинское племя». Как я могу выступать против Иосифа Виссарионовича?» Аргумент у меня был всего один: «Не могу оценивать вашу биографию и даже осуждать сегодняшнее поведение. Но если мы пойдем против партии, которую воспитал Сталин, а такое станет возможным, если не успокоить людей, то не будет ли это антисталинским шагом?» Путано, но что еще можно было сказать в такой ситуации?

Урезонить Маквеллу удалось, позже она много сделала для недопущения волны протеста против доклада Хрущева. Но ведь эта славная женщина была только одной из тех, кто звал людей к митингам в защиту имени Сталина, не зная при том доподлинно, в чем его обвинили на съезде. Аргументы для их успокоения приходилось подбирать индивидуальные в каждом конкретном случае. Они не повторялись при встречах с офицерами национальной грузинской дивизии в Кутаиси, на авиазаводе в Рустави, на беседах со студентами Госуниверситета и других вузов. Но аргументы находились и у нас, и у грузинских чекистов, контакты налаживались.