Читать «Казнь. Генрих VIII» онлайн - страница 152

Что скрывать, он был счастлив, что поселился в доме необыкновенного человека. Прислуживал Мортону в качестве пажа, когда за большим гостеприимным кардинальским столом собирались политики, учёные, путешественники, чужестранцы, поэты.

О чём только не говорилось за этим столом!

Навастривал уши, страшась пропустить не то чтобы слово, но умолчание или сдержанный вздох, а когда расходились случайные посетители, когда отпускали исполнивших свою обязанность слуг, а ему дозволялось остаться в числе самых избранных, самых близких, самых немногих, от этой милости у него кругом шла голова, расширялась душа, весь обращался в слух, чего в школе святого Антония с ним никогда не бывало.

Во все глаза глядел на бесподобного кардинала и канцлера, восхищался неисчерпаемым богатством его неисчислимых познаний, заслушивался изысканной прелестью его остроумных речей, и нередко представлялось ему, что в жизни народов и всего человечества уже не могло бы найтись ничего, во что бы кардинал не проник своим дерзким и гибким умом.

Без сомнения, приёмная кардинала была его истинной школой. По всей вероятности, именно там сделал свой первый решительный шаг, вступив на дорогу, с которой уже никогда не сходил.

Спрашивал себя по прошествии лет, отчего так щедр и внимателен был старый Мортон к нему, ещё отроку, но лишь спустя много лет сумел разгадать тайные мечты кардинала и канцлера.

Мор ещё раз с удивлением разглядывал умного старика, что спокойно и важно восседал перед ним в своём кресле.

Багряная мантия изящно спадала с прямых развёрнутых плеч. Сильное плотное тело не гнулось, не горбилось. Голова не клонилась на грудь, как бывает у стариков, а Мортону уже близко подходило к восьмидесяти. Морщинистый рот был решительно сжат, почти скрывая нехватку зубов. Хладнокровным, внушительным, умным было нестарческое лицо. Тяжёлые усталые веки наполовину скрывали пронзительные глаза, и казалось, что Мортон размышлял о чём-то бесконечно личном, своём, отрешившись от запутанных и грозных событий, потрясавших народы и королей.

Детский восторг внезапно возвратился, Мор вскинул голову и хрипло, но вызывающе громко сказал:

— Ваше преосвященство, всё сбылось, как вы хотели тогда: меня тоже сделали канцлером, как и вас.

Старик остался невозмутим, и стало ясно, как бывало ясно и в юные годы с первого взгляда, что своим возгласом помешал размышлять, может быть, о чём-то самом последнем, и сконфуженно пробормотал:

— Но я оставил мой пост, и меня решили казнить, тогда как вам была дарована своя смерть.

Не взглянув на него, старый Мортон безучастно сказал:

— Помнишь, я говорил тебе перед тем, как уйти навсегда, но ты не последовал моим наставлениям. Ты не захотел считаться с правилами игры, которую вёл. По этой причине тебе придётся заплатить за ошибку своей головой.

Ничего не ответил на это, ведь старик, пожалуй, был прав.

Собеседник тоже молчал, показывая всем видом, что теперь им не о чем говорить.

Была тишина.

Всмотрелся внимательней и увидел, что гости почтительно ждали.