Читать «Кабы не радуга» онлайн - страница 13

"Все о том же, о том же, как написала Линор…"

Все о том же, о том же, как написала Линор Горалик, а ты – напомнила, с этих пор мысли ходят по кругу, как угрюмые зэки во дворике вечной тюрьмы. Время длится в молчании. Мы все сказали другим, сами себе и друг другу. Все о том же, прибавлю – все то же, все так же. Вчера тоже было не легче. Теперь ни черта в двух шагах не увидишь. Собирать образа, чемоданы, котомки, вязать узелки, слушать, как гробовые полки распевают казацкий хорал или песню на идиш. Все о том же, все так же, все те же, за вычетом той, заокеанской, чужой оболочки пустой, цвета школьного мела. И душе остается, прикинувшись малышом, осторожно ползти нагишом по упругим буграм бесконечного женского тела. Все о том же, все так же, все тот же прокуренный мир, заношенный, жалкий, затертый до дыр, часть пространства, в котором в проводах золотая пчела высоковольтно гудит. Из небес треугольник глядит немигающим, пристальным, царственным взором.

"В день Благовещенья, не выходя из дома…"

В день Благовещенья, не выходя из дома, разве в лавку, в квартале, за запрещенной снедью, пачкой "Мальборо", смесью валерианы и брома, мимо фасада, прикрытого крупной сетью в ожидании сноса или ремонта. Купол ближайшего храма в этот день кажется выше на полголовы. Дождик с рассвета капал, но подустал и притих. Кот с выраженьем морды "не ваше дело", вихляя задом, свернул за угол. Засиженный голубями бюст в полукруглой нише смотрит пустыми глазами, которыми прежде плакал. Незримая мама дает указания Маше, моющей раму, поскольку Маша мыла раму в проеме, а мама любила Машу, как никто в этом мире и доме. Машу тоже звали Марией. Как ту, перед которой ангел с цветущей ветвью стоял, возглашая: "Радуйся, благодатная! Бог с тобою! До скорой встречи!" Сухая акация. Шумная стая грает и метит асфальт известковым пометом. Ангел стучится к Деве. Она вопрошает: "Кто там?" Ей отвечает церковный хор и звон с колоколен, и смеется Младенец: "Разве ты меня не узнала? Ну и что, что я еще не родился, уж я-то волен родиться, когда захочу, Отцу сопрестолен. Се – стою и стучу, как карандашик внутри пенала!"