Читать «Итоги № 5 (2013)» онлайн - страница 89

После долгого перерыва Денис Гуцко вновь выпускает в свет роман, и опять биографический. Только на этот раз писатель задействовал другие «другие берега». Центральный персонаж Саша Топилин вписан в декорации 90-х, которые у нас традиционно востребованы и «старыми», и «новыми» реалистами. Он промышляет производством паленых кроссовок, задыхаясь в ацетоновых парах: сам Гуцко когда-то занимался тем же самым. Но постепенно Топилин раскручивается с помощью армейского друга Антона Литвинова, который в свободной России оказался, что называется, при делах. Антон помогает Саше во всем, даже спасает от бандитского наезда. Но постепенно Топилин становится тенью старшего товарища — бета-самцом на фоне альфа-самца. Это бьет по самолюбию, однако причиной жизненного краха до поры до времени не становится. Однажды, будучи за рулем, Антон насмерть сбивает человека. Правил он не нарушал, но от этого никому не легче. Ни самому Антону, ни Топилину, который вместо него вынужден улаживать дела с милицией, ни вдове погибшего, которая неожиданно влюбляется в Топилина… В общем, на фоне безрадостных житейских обстоятельств завязывается непростой психологический узел. Топилину приходится мучительно размышлять над тем, как перестать быть вторым номером и стать самим собой.

Вполне приличный роман, отмеченный хорошим языковым и психологическим чутьем, но несколько вялый в сюжетостроении. Возможно, он уступает лауреатскому роману восьмилетней давности. Но критики уже поговаривают, что книга Гуцко написана в расчете на премиальную перспективу и, может статься, попадет в букеровский лонг-лист, хотя повторное лауреатство — вещь, разумеется, нереальная. И что если бы Гуцко писал без этой оглядки на премиальные процессы, то у него получилось бы лучше.

Не знаю. 90-е, мир деловых людей, новые времена — это и впрямь наводит на мысль о некоторой заданности темы или, по крайней мере, фона. И все же вопрос, каким мог быть роман, изначально некорректен: сослагательное наклонение к оценке литературного качества применимо еще менее, чем к историческим развилкам. Зато вопрос о премиальном формате как таковом не лишен смысла.

Если британский тезка «Русского Букера» учитывал при отборе два мнения — издателей и гуманитарной профессуры, то в России исход любого голосования зависел от состава каждого конкретного жюри. Которое могло оказаться каким угодно. Получался некий сход на тему: кто у нас лучший романист. Хотя решения этого схода упорно стилизовались под масонские ритуалы... Но плох тот автор, который не хочет стать победителем и такого соревнования: ведь анахоретом в литературе не проживешь. Может быть, на этот раз «Букер» изменит своему правилу не награждать дважды одного соискателя?