Читать «Итоги № 10 (2013)» онлайн - страница 18

— Московские офтальмологи всегда относились к Федорову с опаской. Как вы думаете, почему?

— Объяснение простое: он постоянно что-то делал первым. Поэтому и был как бельмо на глазу. Помню, еще в Архангельске Федоров как-то говорит: «Ребята, а почему мы оперируем стоя?» Хирургические столы традиционно рассчитаны на полостные операции, и они высокие. Но глаз удобнее оперировать сидя. Федоров предложил сделать для этой цели специальный низкий стол. А я тогда учился на последнем курсе института и подрабатывал ночными дежурствами. Как-то ночью я попросил двух пациентов помочь мне. Мы отпилили ножки у хирургического стола — он стал высотой с табуретку. Утром на меня набросились доктора: что ты наделал! Но Федоров с тех пор оперировал только сидя за этим низким столом. И постепенно другие хирурги тоже перебрались за него: стало ясно, что так удобнее. Потом Святослав Николаевич попросил меня принести в операционную микроскоп. По-моему, это были первые в мире попытки делать под микроскопом глазные операции. Сейчас есть специальные хирургические микроскопы. Они удобные, с ножной педалью. А тогда мне приходилось стоять рядом с Федоровым, чтобы по его команде наводить резкость. Поначалу это было трудно и непривычно. И тем не менее Святослав Николаевич первым осваивал эту технику.

— Тогда, в 60-е, новаторский опыт чуть не прикрыли?

— Когда после статьи Аграновского к нам буквально ломились пациенты, а мы не могли их принять, они стали жаловаться в министерство. Прислали комиссию. В ней были известные офтальмологи: профессор Бушмич из Одессы, профессор Гундорова из Москвы, несколько человек из министерства. Они приехали, дотошно изучили все, что мы делали, посмотрели наших кроликов, поговорили с пациентами. Результаты у нас уже в то время были очень приличные. И заключение комиссии оказалось положительным. Через некоторое время Святослава Николаевича вызвали в Москву. Назад он привез приказ о переводе в столицу трех человек. Это были сам Федоров, наш сотрудник Саша Колинко и я. Планировалось, что в Москве в больнице № 50 нам дадут целое отделение на 60 коек. Федорова хотели вызвать на бюро обкома города Архангельска и влепить выговор по партийной линии. Правда, он к тому времени уже уволился и на бюро не пошел. А нам с Колинко долго не отдавали трудовые книжки. Мы их потом получили через прокуратуру.

— Как вас приняла Москва?

— Наше отделение открыли не сразу. Мы приехали в апреле, а работать стали только осенью. Лишь подключив партийный контроль, Федорову удалось «вселиться» в бывшее гинекологическое отделение пятидесятой больницы. Но что это было за место! На последнем этаже, крыша в ужасном состоянии, везде протечки, драный линолеум, обшарпанные стены... К нам как раз приехал из Англии профессор Чойс, и Святослав Николаевич повел его показать новое помещение. Чойс испуганно спросил: а на ремонт вам денег дадут? На это нам выделили 30 тысяч рублей. Но Федоров хотел оформить помещение по дизайнерскому проекту — за 180 тысяч. Главный врач больницы, узнав о такой сумме, встал на дыбы. Тогда Святослав Николаевич привез в больницу заместителя председателя Совета министров РСФСР Лыкову, и она выделила на ремонт нужные деньги. Кстати, в больнице нас за эту историю невзлюбили, хотя мы им сэкономили 30 тысяч рублей.