Читать «История тела Том 3» онлайн - страница 209

Суть была в том, чтобы быть максимально видимым, а не наоборот. Эстетика униформы объединяет жестокость сражения с красотой мундира, достигшей в эпоху наполеоновских войн своего апогея. Яркие краски, в которые красили ткань, не только помогали отличить своих от чужих на затянутом дымом от черного пороха поле боя. Как и сверкающие части униформы, они должны были подчеркнуть ценность тела солдата, особенно в ходе боя. Головные уборы в первую очередь подчеркивали рост и заодно увеличивали его. «Человека воодушевляет необходимость выглядеть высоким, вознося тем самым свою голову как можно выше», — писал Башляр. Нельзя также недооценивать ужас, который могли вселять в противника высокие силуэты солдат врага, сидящих на лошадях и закованных в латы. При Ватерлоо британский сержант так описал появление французских кирасиров перед его строем: «Их вид ужасал: никто из них не был ниже двух метров, они были облачены в железные шлемы, на груди были кирасы, их животы были туго перетянуты, защищены от пуль. Казалось, что у них невероятное сложение, я подумал, что у нас нет ни малейшего шанса против них».

Армии начала XX века еще сохраняли следы этих древних постулатов в отношении прямой осанки и боевой эстетики. Решение сохранить креповые штаны во французской армии в 1914 году хорошо известно. Менее известно, что даже в армиях, где в то время на первый план начала выходить функциональность и где перешли на цвет хаки (как, например, в Великобритании) или на Feldgrau (как в Германии), мало кто был готов отказаться от ярких цветов для позументов, сверкающих декоративных элементов, даже от головных уборов, не дающих настоящей защиты, таких как заостренные каски из вареной кожи, которые использовались в немецкой армии. Мысль об их необходимости коренилась в весьма древней традиции украшения силуэта воина.

«Муштра», которой подвергались призывники всех западных армий начала века, — бесконечное освоение умения правильно держать тело во всех прописанных уставом ситуациях, жесткость стойки «смирно», жесты представления оружия (про которые надо помнить, что они создают близость между солдатом и его ружьем), медленное освоение плотного строя и маршевого шага — была данью традиции правильного ведения боя, бывшей в ходу меньше чем за сто лет до того. Солдаты начала XIX века сражались практически плечом к плечу: слабость огнестрельного оружия требовала этой концентрации людей и гарантировала эффективность стрельбы. Офицеры держали подчиненных на расстоянии прямой слышимости и должны были заставлять их маневрировать под огнем. В целом они были «пришиты друг к другу», если использовать яркое выражение генерала Макдональда, произнесенное им после Ваграмской битвы (1809); генерал считал, что солдаты должны переживать ужас лобового столкновения, должны выставлять себя под вражеский огонь и под атаку вражеской пехоты или кавалерии. Это богатое наследие продолжало царить в казармах до 1914 года. Как подчеркивает Одиль Руанет, тела рассматривались как зеркало души отряда, «неподвижность и жесткость воспринимались как признаки контроля над собой и бесстрастности, которые могли требоваться от солдат в битве».